Последний призрачный танец

Я неопределенно качнула головой, не зная, что ему ответить. Так он действительно хотел меня убить? Забить бокеном до самой смерти? Или ударить магией? А на счет моей виновности — я сама ни в чем не уверена. Мне кажется, Ноа мог бы остаться жив. Просто ему не повезло, что пошел именно он, и что врагов в топях оказалось слишком много. Но совершенно очевидно, что если бы не Райвен, меня бы здесь не было. И, раз уж я о нем вспомнила, мне необходимо вернуться на поле боя.

— Просто забудь об этом, ладно? — я примирительно протянула целителю руку, и эльф задумчиво коснулся кончиков моих пальцев. Мне показалось, что так просто, без исповеди, я отсюда не уйду. Что ж, не самый подходящий момент, ну да ладно. Оглядевшись по сторонам и оценив обстановку, я успокоилась. Сражения заметно утихли, волна атакующих откатилась к своему лагерю зализывать раны. А до крепости наемники так и не дошли, судя по тому, что над башнями до сих пор развевались флаги с гербом Шантары. Неизвестно, живы ли Тенелов с Алексом, но даже если они и уцелели, им недолго осталось. Гильдия Хаоса понесла колоссальные потери, и теперь у них просто нет шансов, учитывая, что у нас изначально было численное и тактическое превосходство. Найдя глазами Райвена, я поймала его вопросительный взгляд и кивнула в ответ, с удивлением отметив, что не испытываю ни капли ненависти. Нет, Рейн, так не пойдет. Ничего еще не кончено.

— Я ослеп от своей ярости, — Хеон собрался с духом и заговорил, и я обратила все свое внимание к нему. На этот раз, как ни странно, мне действительно интересно. — Я так его любил…

Я вздохнула, сжав холодные пальцы эльфа. Понимаю. Любовь, жестокое, неконтролируемое чувство, сводящее нас с ума. И пылающее этим чувством сердце способно на любые безрассудства, а голова отключается напрочь, погружая разум в великолепное чувство эйфории. И хочется достать с неба звезду, и положить её к ногам любимого, расстелить перед ним весь мир, раствориться в нем, втереться, вжиться и умереть за одну только ленивую улыбку, за блеск сонных глаз после волшебной ночи, за мимолетные крупицы доставшегося счастья. Счастья, рвущего душу, потому что нет слов, чтобы передать это, и хочется кричать, кричать от боли и радости, от невыразимой нежности, сжимающей сердце, и бесконечного горя при мысли о неизбежном расставании. Все когда-нибудь заканчивается.

Холодные пальцы коснулись моей щеки и стерли слезы. Опомнившись, я вернулась в реальность и со злостью вытерла лицо. Ненавижу себя за эту слабость. Но, возможно, только благодаря этому я до сих пор жива. Что бы со мной было, будь у меня возлюбленный? Я обрела бы душевное спокойствие, домик у озера где-нибудь в Солнечной Долине. Я убеждаю себя, что стремлюсь именно к этому, что это правильно. Все хотят мирной жизни, все мечтают о стабильности и равновесии, о твердой уверенности в завтрашнем дне, о доме, где тебя любят и ждут. Но в глубине души я знаю, что не смогу так жить, что как только жизнь наладится и буря эмоций схлынет, меня, прежней меня, не станет.

Я вечное пламя, подпитываемое чувствами, страданиями, эмоциями, новыми впечатлениями. Каждый вечер я морально умираю, а каждый день возрождаюсь вновь из пепла, как птица феникс. Я сохраняю внешнее равнодушие, но под этой маской горит неистовое пламя, способное уничтожить в себе все неполное, несовершенное. Если я люблю, то бережно взращиваю каждое свое переживание, каждый укол боли, каждое новое впечатление. Я помню, как хранила в памяти каждую мимолетную улыбку Алекса. Когда он улыбался, мир для меня расцвечивался яркими красками. Когда он появлялся в поле моего зрения, я переставала дышать, стремясь к нему всем своим существом и испытывая практически физическую боль от того, что вынуждена оставаться в тени. Со временем чувства поутихли, но вспоминать о них до сих пор неимоверно приятно.

Сейчас во мне нет любви, одна лишь неистовая ненависть. А Райвен, он как топливо для моего пламени. Без него меня уже не будет. И кровная связь здесь уже не при чем. Я слишком привыкла к этому противостоянию. Наверное, причина в том, что я, по сути, призрачный танцор. Танец — это язык тела, который не может не быть выразительным. Я танцую на самом острие, на грани боли и наслаждения, уже не понимая, когда черта пройдена. Я уже не вижу различия между любовью и ненавистью, я просто упиваюсь столь сильным чувством, разрывающим сердце, испепеляющим душу. Я дышу им, и живу им, я есть, пока горит это пламя. И сейчас, когда вражда наша в самом разгаре, и я каждый день проживаю, как будто он последний, мой огонь особенно ярок. Вряд ли я когда-то чувствовала себя более живой.

Эта вспышка внезапного озарения испугала меня, повергла в панику. Я нашла глазами Райвена, и сердце гулко застучало в груди, заставив меня судорожно схватиться за целителя. Хеон смотрел на меня с печальной, понимающей усмешкой.

— Ты сгоришь, Рейн, — он покачал головой. — Как когда-то сгорел я. Это медленное, мучительное пламя, приносящее боль и наслаждение, но оно сожрет тебя без остатка, оставив пустую оболочку.