Последний проблеск света (ЛП)

— Я не знал этого наверняка. В этом мире? Я боялся за тебя, — он опускает взгляд, затем снова смотрит мне в глаза. — Так что я последовал за тобой.

Я ахаю.

— Неееет!

— Да, последовал. Это было непросто, поскольку у меня не было нормального транспортного средства, но я не мог вынести, что ты одна в таком мире. И что с тобой может случится. Так что я отслеживал тебя. Шел по твоему следу. А как еще я, по-твоему, появился именно там, где была ты?

— Ты сказал, это потому, что мы двигались по одному маршруту!

Его губы слегка подергиваются, хотя глаза остаются серьезными.

— И ты мне поверила?

Я возмущенно фыркаю.

— Ты бессовестный обманщик!

Он усмехается и тянется к моей руке, подносит костяшки к своим губам и целует их каждую по одной.

— Да, я бессовестный обманщик. Но это доказывает, что я учитывал тебя в своих решениях с самого начала. И это никогда не изменится.

На мгновение я отвлекаюсь на трогательность момента, но мне удается взять себя в руки.

— Может быть. Но возвращаемся к моему изначальному вопросу. Притворись, что я решила сойтись с Маком, и мы не хотели видеть тебя рядом, — я хихикаю от его хмурой гримасы. — Что бы ты сделал тогда?

Он вздыхает.

— Наверное, вернулся бы в тот дом. Мне там нравилось. Очень. Я бы забрал пса, если бы ты оставила его мне, и посмотрел, нельзя ли мне стать частью той сети, которую постоянно упоминает Мак — помогать людям, которые в этом нуждаются. Думаю, я смогу приносить пользу, когда встану на ноги, и это лучше, чем сидеть и не думать ни о чем, кроме разбитого сердца из-за потери тебя. Так что, наверное, это я и сделал бы.

Мои глаза широко раскрываются, и я сжимаюсь от предвкушения.

— Правда? Ты бы так сделал?

— Д-да. Наверное. А что?

— Потому что я бы тоже так сделала! Именно об этом я и думала. Мне нравился тот странный маленький домик. Мне нравилось, что там нет толп народа, но я не думаю, что хочу быть изолированной вечно. Я не хочу просто прятаться. Я хочу… помогать людям, если есть возможность. Так что, может, Мак, Мария и остальные в этой сети могут использовать нас. Меня и тебя. Мы могли бы… сделать что-то хорошее.

Уголки губ Трэвиса приподнимаются.

— Ты правда этого хочешь? Ты не говоришь это просто потому, что думаешь, будто я хочу это услышать?

— Нет! Я серьезно. Именно этого я хочу. Я хочу… после падения астероида я затаилась. Как будто все, что я могу — это просто выживать каждый день. И я не хочу, чтобы так было и дальше. Думаю, я только теперь осознаю это, увидев, как ты вчера едва не умер. Я хочу жить. Я хочу, чтобы мы жили. По-настоящему жили. Я хочу просыпаться с тобой по утрам. Я хочу попробовать посадить сад и вырастить что-нибудь. Я хочу по возможности помогать людям. Я хочу завести нескольких друзей. Я хочу найти всех птиц, что еще живы в лесу. Я хочу слушать насекомых ночами и смотреть на закат солнца. Я хочу целовать тебя, пока мы занимаемся любовью. Я хочу… ребенка от тебя, — я сглатываю, осознав, что болтаю без фильтра. — Ну типа, если ты хочешь. И если у нас получится.

Мои руки дрожат, пока Трэвис смотрит на меня, на мгновение лишившись дара речи. Затем что-то на его лице меняется:

— Милая, я тоже этого хочу.

— Ты серьезно?

— Да. Я серьезно. Я хочу все это. После смерти Грейс я думал, что значимая часть моей жизни необратимо оборвалась. Но я ошибался. Ничего не кончено. Все каким-то образом снова ожило. И это случилось потому, что я нашел тебя. Теперь я хочу жить. Я хочу по-настоящему жить с тобой.

***

Два дня спустя Трэвис, Мак, Анна и я отправляемся на восток. Трэвису все еще очень больно, но он настаивает, что готов к дороге, и мы не хотим еще сильнее задерживать Мака и Анну.

Им предстоит более долгая дорога, чем нам.

Путешествие медленное и затягивается из-за необходимости держаться вне видимости и постоянных поисков бензина, но в итоге мы достигаем места назначения.

Мы прощаемся с Маком и Анной на краю леса, в начале земляной тропы, которая ведет к нашему маленькому домику. Мы договорились общаться, оставляя записки в оговоренных местах, чтобы мы начали приобщаться к сети для помощи людям.

Когда пикап Мака и Анны скрывается из виду, я веду джип по тропе в лесу, Трэвис сгорбился на пассажирском сиденье, а пес лежит на куче полотенец у его ног.

Я задерживаю дыхание, когда сворачиваю вверх по горе.

В лесу тихо. Кажется, что на мили вокруг никого нет.

Но никак нельзя знать, что дом такой же пустой, каким мы его оставили.

Когда я доезжаю до конца тропы, лес расступается, как я и помнила. И вот он, странный маленький домик с солнечными панелями наверху и мастерской сзади.

Он выглядит тихим, нетронутым.

Мы выбираемся. Трэвис бледен и хромает, но держит дробовик наготове, пока я отпираю дверь.

Внутри никого нет.

Пес радостно лает и бежит прямиком к своему маленькому коврику перед печкой, царапая его несколько раз передними лапами и убеждаясь, что все в порядке.

Я поворачиваюсь к Трэвису и улыбаюсь.

Впервые с момента отъезда из Мидоуза я чувствую себя как дома.

***

Две недели спустя Трэвис ворчит, пока я втираю антисептическую мазь в его рану.