Последний проект

— Это не тостер, а кусок дерьма! — продолжала Лайза, дрожа от ярости. — Я сожгла проклятый блин!

Я выдернул вилку из розетки и осмотрел несчастный кухонный аппарат. Лепешка, как и следовало ожидать, застряла. При помощи ножа мне удалось освободить её из заключения. Пружина сработала как надо, обуглившаяся лепешка вылетела из тостера и, вращаясь словно волчок, свалилась на пол. Я повернулся к Лайзе и с изумлением увидел, что её лицо густо покраснело, а по щекам потоком льются слезы.

— Прости, Саймон, — сказала она.

Я обнял жену за плечи, а она, уткнувшись лицом мне в плечо, зарыдала.

Я крепче прижал её к себе.

— Это все из-за глупого тостера, — сквозь слезы произнесла она.

— Пустяки. Успокойся.

— Мне нужна салфетка, — отстранившись от меня, сказала Лайза, взяла бумажную салфетку и высморкалась. — Со мной уже все в порядке.

— Ты уверена?

— Да. Глупый тостер, — повторила она выдавив жалкую полуулыбку.

Мы прошли в гостиную и сели рядом на диван. Я обнял её за плечи. Разыгравшаяся на кухне сцена меня просто потрясла. Я знал, что она вполне способна выйти из себя, но такого с ней никогда не случалось по столь пустячному поводу. Мне отчаянно хотелось утешить её и успокоить бушующий в её душе ураган. Однако я понимал, что она не хочет говорить на эту тему, и мне оставалось лишь все крепче и крепче прижимать её к себе. Хорошо, что она хоть это мне позволяла. Мы долго сидели молча, и лишь телевизор продолжал бессмысленно хохотать нам в лицо.

Мне хотелось просидеть так весь вечер, но я обязан был рассказать о предстоящем поглощении, несмотря на то, что против этого резко выступал Арт. Как только о покупке будет объявлено, Лайза поймет, что я от неё это сознательно скрывал. Это приведет её в ярость, и, надо сказать, не без основания. Время для подобного рода информации было явно неудачным, однако за все последние дни вряд ли хоть какой-нибудь отрезок времени можно было назвать хорошим. Да и впредь такого не предвиделось.

Поэтому собрав все свое мужество и набрав полную грудь воздуха, я начал:

— А сегодня я узнал одну интересную новость.

— Да… — безразличным тоном сказала она, не отрывая невидящего взгляда от экрана телевизора.

— Она имеет прямое отношение к «Бостонским пептидам». И все это страшно конфиденциально. Ты не должна об этом никому рассказывать. Партнеры требовали, чтобы я держал все в секрете. Даже от тебя.

— В чем дело? — обернулась ко мне Лайза.

— «Био один» намерено купить «Бостонские пептиды».

— Не может быть! Ты не шутишь?

— Нет. Все это вполне серьезно.

— О, Боже! А Генри об этом знает?

— Не думаю.

— Но никто не может купить компанию, предварительно не поговорив с людьми.

— Переговоры ведутся напрямую с «Первым венчурным». Мне кажется, что вам позолотят пилюлю несколько позже. Генри отвалят неплохой куш. Возможно кое-что перепадет и тебе.

— Не могу поверить, — сказала она. — Да, нам нужны деньги. Но чтобы «Био один»… Полагаю, что за этим стоит «Ревер»? — и в её голосе я снова уловил ярость.

— Да.

— И давно ты об этом узнал?

— Этим утром.

— Этим утром? — её глаза вдруг превратились в узкие щелки, и она, глядя на меня с подозрением спросила: — Надеюсь ты ничего не говорил им о тех проблемах с наличностью, которые мы сейчас испытываем. Потому что если ты передал им мои слова, и я благодаря тебе стану работать на «Био один»…

— Бог с тобой, Лайза. Я ничего им не говорил! — резко произнес я, ощутив, что и во мне начинает закипать гнев. Мне с трудом удалось побороть эту неуместную вспышку, и я почти спокойно закончил: — Но у тебя, по крайней мере, появятся средства, чтобы завершить работу по «БП-56».

— Да. Но все заслуги Томас Эневер припишет себе, и мне повезет, если я смогу мыть лабораторную посуду. Это — кошмарный человек, Саймон. Я о нем такое слышала…

— Ну, наверное, он все же не такой уж и скверный, — сказал я, хотя судя по тому, что я видел сегодня, это было именно так.

— Ты, похоже, ничего не способен понять, — прокурорским тоном заявила Лайза, отодвигаясь от меня. — Всё, чему я посвятила четыре года своей жизни, продается без моего ведома какой-то бездарной заднице. И за этой гнусной сделкой стоит фирма моего мужа. Что же это, Бог мой, творится?!

— Лайза…

— Я отправляюсь спать.

С этими словами она поднялась с дивана и под неумную болтовню телевизора отправилась вначале в ванную, а затем и в спальню.

Я не успел передать жене то, что сказал Эневер о реструктуризации управления компании. Может быть, это и к лучшему, учитывая её настроение. Размышляя еще днем о возможных структурных перестройках в «Бостонских пептидах», я пришел к выводу, что Лайзе они ничем не грозят. «Био один» вряд ли пойдет на такую глупость, чтобы уволить столь талантливого исследователя. Кроме того, в мире нет другого человека, который знал бы о «БП-56» больше, чем моя супруга. Выждав еще полчаса, я разделся и забрался в постель.

— Спокойной ночи, — сказал я, не сомневаясь, что Лайза еще не спит.

Ответа не последовало.