Последний проект

Беседа с сержантом напомнила мне, что я ближе к вечеру собирался позвонить сестре, чтобы рассказать о завещании Фрэнка и о намерении Лайзы дать денег для продолжения разбирательства. Однако, поразмыслив, я решил этого не делать. До того, как Махони не закончит следствие, я не имел права обнадеживать Хелен. Мне хотелось верить, что правоохранительная машина будет работать до тех пор, пока с меня не будут сняты все подозрения, а подлинный виновный не предстанет перед судом. Однако, несмотря на природный оптимизм, я начинал в этом сомневаться. И, как показал дальнейший ход событий, не безосновательно.

Я постарался вернуться домой к семи на тот случай, если Лайза кончит работать раньше, чем обычно. Однако этого не случилось, и она пришла только к девяти. Выглядела она очень подавленной.

– Может быть, выпьешь что-нибудь? – спросил я.

– Бокал вина не помешал бы, – ответила она, опускаясь на диван.

– Ты сегодня перетрудилась, – с улыбкой сказал я, передавая ей бокал.

– А что, собственно, ты хочешь?! – неожиданно резко выпалила она. – Я не ходила на фирму добрую половину недели. Накопилась гора работы!

Столь неожиданная реакция застала меня врасплох.

– Еще бы, – нейтральным тоном заметил я.

– Ты не единственный, у кого нервная работа! Неужели ты этого не понимаешь?

– Прекрасно понимаю, – сказал я, сел рядом с женой и обнял её за плечи.

– Прости, Саймон, – продолжила она, отпив немного вина. – Дело в том, что у «Бостонских пептидов» серьезные неприятности. У нас закончились наличные средства. Я не представляла, что дела обстоят настолько скверно. Мы согласились не получать зарплату за последний месяц, но это, увы, не выход из положения.

– Неужели у вас нет никаких дополнительных каналов финансирования?

– Генри говорит, что нет. Если бы мы успели закончить испытания препарата «БП-56» на животных, то имели бы гораздо больше шансов найти новых инвесторов.

Это действительно была скверная новость. Лайза вложила очень много сил в «БП-56», и если «Бостонские пептиды» вылетят в трубу еще до того, как препарат выйдет на рынок, её постигнет огромное разочарование.

Я обнял её крепче, и она прижалась ко мне. Затем Лайза заплакала, и плакала она, как мне показалось, бесконечно долго.

На следующий день я появился в офисе чуть позже, чем обычно, но все равно раньше Даниэла. Я поприветствовал Джона, который, не отрывая взгляда от «Уолл-стрит джорнал», истреблял булочку с черничным джемом.

– Сорок четыре с половиной, – сказал он, не полнимая глаз.

– Карабкается назад потихоньку, – сказал я.

– «Карабкается» – самое подходящее слово.

Первым делом я залез в сайт «Челси», чтобы узнать подробности вчерашнего вечернего матча. Интернет был даром богов для английских футбольных болельщиков, заточенных по воле судьбы на американском континенте. Мои парни опять выиграли. На сей раз 2:0.

Дальнейшему изучению успехов моей любимой команды помешал Джон.

– Эй, Саймон! А ты ничего не слышал о «Бостонских пептидах»? – это было произнесено тоном, каким обычно передаются неприличные слухи.

– Нет. А что случилось?

– «Био один» намерен поглотить «Пептиды». Арт и Даниэл вчера весь день прорабатывали план действий.

– О, Боже, – пробормотал я, уронив голову на руки.

Подобная реакция, похоже, привела Джона в недоумение.

– Но это же хорошо для Лайзы. Разве не так? Она получит право на льготное приобретение акций. А «Био один» готов отвалить «Бостонским пептидам» солидный куш. Кроме того, «Био» будет щедро субсидировать научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.

– Боюсь, Джон, что Лайза не очень любит нашу «Био один».

Там, где другие видели крупную биохимическую компанию, Лайза видела оскал большого, злого волка, за которым стоял еще более хищный венчурный капитал.

В комнату вошел Даниэл. Под глазами у него были мешки, а большой, туго набитый бумагами портфель, бессильно висел в руке.

– Мне уже известно о «Бостонских пептидах», – сообщил я. – Джон все сказал.

– Отличная сделка, – сказал Даниэл, приводя в порядок свой стол.

– Для «Био один».

– И для «Пептидов» тоже. Они разрабатывают многообещающее лекарство от Болезни Паркинсона, а «Био один» имеет достаточно сил, чтобы протолкнуть снадобье на рынок.

Я печально вздохнул. В этой затее явно имелась коммерческая логика.

– Во второй половине дня они выступают с презентацией, – сказал Джон. – Ты пойдешь?

– Еще бы.

– Презентация состоится в два часа в их офисе на Кендалл Сквер.

– Их офисе?!

– Именно, – ухмыльнулся Даниэл. – Эневер заявил, что у него нет времени на то, чтобы шляться к нам.

Это было неслыханно. Все презентации проходили всегда только в нашем офисе. Те, кто желал понравиться партнерам, являлись точно к назначенному времени, вооружившись убедительными, с их точки зрения, аргументами и фактами. Мы же появлялись с опозданием или вообще отменяли встречу. Но в данном случае, поскольку в деле была замешана «Био один», баланс сил был явно не в пользу партнеров.

– Сам-то ты идешь? – спросил я у Даниэла.

– Естественно, – ответил он. – Я занимался всей этой проклятой цифирью.