Последний проект

— А затем вы отправились в компанию. Как её там…? «Нет Коп», кажется? Что это за фирма?

Я подробно рассказал Махони о компании и о людях, которых там видел. Он обещал с ними связаться. У меня не было ни малейших сомнений, что сержант выполнит свое обещание.

— Вы не знаете случайно размеров состояния Фрэнка Кука?

Неожиданная смена темы меня сильно изумила.

— Понятия не имею, — ответил я.

— Попытайтесь прикинуть.

Я задумался. Деловая карьера Фрэнка развивалась довольно успешно, и в «Реверс» он мог уже заработать неплохие деньги. Кроме того, оставались потенциальные миллионы «Био один», которые Фрэнк, в конечном итоге, должен был получить. Даниэл прав — Фрэнк, судя по всему, был богатым человеком. Но для пользы дела я сознательно ударил в недолет.

— Миллион долларов, видимо.

— Мы полагаем, что ближе к четырем. Кроме того, мистер Эпплбей утверждает, что через год-другой инвестиции «Реверс» могли принести ему еще десяток миллионов. Всё это должно отойти к его наследникам. Это подводит нас к следующему вопросу. Кто является наследниками Фрэнка Кука?

— Не имею представления.

— Попробуйте догадаться.

— Думаю, что Лайза. Её брат Эдди. Не исключено, что и их мать.

— Оставим юристу покойного решать, правы вы или нет, — произнес Махони. — Однако у нас есть все основания предполагать, что в случае смерти мистера Кука, вы можете рассчитывать хотя бы на часть этих денег.

— Думаю, что вы правы, — со вздохом согласился я. — Но до этого момента я об этом ни разу не думал.

— У вас есть револьвер, мистер Айот?

Очередная смена темы.

— Нет.

— Вы не знаете человека, который мог бы владеть револьвером «Смит-Вессон» модели «Магнум» шесть-сорок, три-пятьдесят семь.

— Нет.

— Вы сами умеете пользоваться револьвером?

— Да, — ответил я после краткого раздумья.

— Где вы этому научились?

— Я служил в английской армии. Там учили пользоваться оружием.

— Понимаю. Значит, вы умеете обращаться с револьвером… — протянул он и, немного помедлив, спросил: — Вам приходилось кого-нибудь убивать?

— Да, — спокойно ответил я.

— Расскажите.

— Я предпочел бы не распространяться на эту тему.

— Это случилось, когда вы были в армии?

— Да.

— Возможно, в Ирландии? — взгляд его голубых глаз вдруг приобрел стальной оттенок.

— Я не обязан отвечать на вопросы подобного рода, — резко бросил я. — Неужели я нахожусь под подозрением? Может быть, для продолжения нашей беседы необходимо присутствие адвоката?

— Послушайте, — сказал Махони, — я просто делаю свою работу. Мы собираем любую информацию, которая способна помочь нам найти убийцу. Не более того. Благодарю за помощь, мистер Айот. Мы встретимся, если у меня возникнут дополнительные вопросы.

С этими словами он удалился, оставив меня в состоянии тревоги. Я ждал возвращения Лайзы, а в моих ушах все еще звучал последний вопрос сержанта.

Я припомнил механизированный блокпост на тихой загородной аллее близ Армага и приближающийся к нам старенький «Форд Эскорт». Мой напарник младший капрал Бинн стал неторопливо опускать стекло, чтобы остановить форд. И в этот миг я увидел на его лице выражение крайнего изумления и ужаса. Прогремели два выстрела, и мозги капрала брызнули во все стороны. Еще не успели стихнуть эхо стрельбы и звон разбитого стекла, как я опустошил весь магазин автомата в находящийся совсем рядом с нами форд. Водитель потерял контроль и машина врезалась в борт нашего «Лендровера».

Оказалось, что я убил двух членов Ирландской революционной армии. Этот подвиг не вызвал у меня чувства гордости, но, по крайней мере, мне было что сказать родителям капрала Бинна.

Совсем иное дело — убийство Фрэнка. Да, находясь на военной службе, я мог застрелить двух террористов, но это вовсе не означало, что я способен хладнокровно прикончить своего тестя. Гнусные инсинуации сержанта Махони привели меня в ярость.

Однако на то, чтобы волноваться по этому поводу, времени у меня не было. Лайза нуждалась в моей поддержке, и я старался не оставлять её в одиночестве. Она пребывала в каком-то оцепенении, которое лишь изредка нарушалось слезами. Большую же часть времени моя любимая молча смотрела в пространство невидящими глазами.

Я чувствовал свою беспомощность, несмотря на то, что изо всех сил старался ей помочь. Всем своим существом я ощущал ту боль, которую испытывала она. И я знал, что боль эта останется с Лайзой не только на ближайшие недели, но на месяцы или даже годы. Такое положение меня пугало. Я не знал, как она станет реагировать на те или иные слова или события, и опасался, что состояние шока, в котором она пребывала, останется с ней навсегда. Мне хотелось защитить жену, заключить в свои объятия, чтобы изолировать от ужаса, испытанного ею в связи с гибелью отца. Но как бы я ни старался, я не мог избавить её от главной реалии. Фрэнк ушел навсегда. Со временем её страдания, видимо, уменьшатся, и их можно будет как-то выносить, но до этого дня было еще очень далеко. Положение, прежде чем начать улучшаться, может стать еще хуже.