Последний путь

– Оно чудесное, – сказала Пруденс, любуясь старинным инструментом для письма. – Выглядит очень старым.

– Девятнадцатый век, – подтвердил незнакомец. – Оно поможет вам написать новую историю. – У мужчины на мгновение перехватило дыхание от восторга. – Это перо принадлежало мастеру.

– Мастеру? О ком именно вы говорите?

– По, – ответил он. – Этим самым инструментом пользовался Эдгар Аллан По.

Пруденс сдвинула очки на кончик носа. Ей нужно было получше рассмотреть перо. Оно выглядело правдоподобно старым, в этом Пруденс была уверена. Но Эдгар По? Если незнакомцу можно было верить, перо принадлежало величайшему писателю ужасов, которого когда-либо знал мир. Это был слишком щедрый подарок, чтобы его можно было взять.

– Я не могу принять такой подарок.

– Это ещё почему? Я же принимал подарки от вас. Многие годы ваши слова составляли мне компанию. И из вашей биографии я знаю, что вы большая поклонница По.

– А кто нет? Он был настоящим мастером. Все остальные – лишь его ученики.

Незнакомец положил свои ладони поверх ладоней Пруденс и сомкнул её поражённые артритом пальцы вокруг пера.

– Как ощущения?

– Потрясающе, – сказала она. – Я словно держу в руках саму историю. – Пруденс даже забыла о своих опухших суставах. – Но я ни за что не могу его принять. По крайней мере, не дав вам чего-то взамен.

У незнакомца была идея.

– Я знаю. Я согласен поменяться на ваш автограф. Как вам такой вариант? – И он протянул свой экземпляр книги.

По мнению Пруденс, сделка была совершенно неравноценной. И всё же она была не в силах отказаться.

– Продано! – Она вытащила фломастер для подписи. – Ваше имя, сэр?

– Аккерман, – ответил незнакомец. – Доктор Аккерман.

– Ох, а какой именно доктор?

– В области разума, – ответил он. – Моя специализация – безумие.

В голове Пруденс словно отключилась тревожная сигнализация. Она прекратила подписывать и посмотрела наверх, внимательно разглядывая лицо мужчины.

– Я что-то не так сказал? – спросил доктор Аккерман. Он надеялся, что ничем не оскорбил Пруденс.

Боялся он зря. Дело обстояло как раз наоборот. Пруденс так внимательно изучала его черты потому, что знала его лицо. Доктор Аккерман был почти знаменитостью в своей сфере.

– Вы тот самый доктор Аккерман? Я использовала ваши книги в моих исследованиях. – Пруденс чувствовала себя немного глупо, произнося следующие слова, но раз уж ей так нравилось их слышать, почему бы не оказать доктору ту же любезность? – Это я ваш самый большой фанат! – Теперь уже Пруденс хотела продолжения этой встречи. – Надеюсь, я не слишком тороплю события, доктор, но не выпьете ли вы кофе со мной? Я бы хотела посоветоваться с вами.

Доктора её предложение застало врасплох.

– С удовольствием, с удовольствием! Но у меня есть идея получше. Я приглашаю вас к себе в гости. Я делаю превосходный капучино. «Миру кофе» до него далеко. – И доктор добавил финальный аккорд. – И вы просто обязаны увидеть мою коллекцию.

– Какую коллекцию?

– Разумеется, мою коллекцию, посвящённую Эдгару По. У меня есть несколько редчайших вещиц. Включая тот самый стол, за которым он писал «Ворона».

Если у Пруденс Пок и оставались какие-то сомнения о том, принять ли его приглашение, они уже растворились в тумане. Такая ночь обещала быть слишком великолепной, чтобы её пропустить. Капучино со знаменитым доктором Аккерманом. Самая редкая в мире коллекция По. Это было во сто крат лучше, чем засыпать перед телевизором.

– Да! – ответила Пруденс, не в силах скрыть свой энтузиазм. Сама мысль о предстоящем вечере дарила ей ощущение, что она снова может писать.

Доктор Аккерман говорил правду: его капучино был бесконечно лучше, чем в «Мире кофе». Пруденс прихлёбывала третью чашку, обходя гостиную доктора. Там был старинный камин и искусно отреставрированная антикварная мебель, освещённая золотистым светом масляных ламп. Пруденс решила, что доктор был романтиком. Старомодным джентльменом в душе. Она остановилась у книжного шкафа, чтобы полюбоваться на коллекцию первых изданий Эдгара По.

– Это всё реально? Или это сон?

Доктор Аккерман ответил своими любимыми строчками из По:

– «И всё, что виделось когда-то тебе и мне – всего лишь сон во сне».

Пруденс огляделась и заметила мастера, который смотрел прямо на неё. Это был висящий над камином портрет По с соответствующими атрибутами: черепами, масками и чучелами воронов. А на самом камине стояли латунные часы с мраморной фигуркой Красной Смерти, которые напомнили Пруденс о времени.

– Боже мой, доктор. Мы беседовали несколько часов. Боюсь, я уже злоупотребила вашим гостеприимством. – Она поставила чашку на поднос и протянула ладонь для рукопожатия. – Спасибо вам за радушный приём. Это был удивительно приятный вечер.

Но доктор не стал пожимать её руку.

– Я ни в коем случае не могу позволить вам уйти, дорогая Пруденс, – доктор Аккерман встал между ней и дверью, – пока вы не увидите мою коллекцию.

– Коллекцию? – Пруденс нервно хихикнула. – Я думала, что мы смотрим на неё прямо сейчас.