Последний рай. Черные острова

Многие из коммунаров были широко известны в Меланезии. Пример тому — «Красная дева», Луиза Мишель, известная французская революционерка. На Новой Каледонии она была первой белой учительницей меланезийских детей, собирательницей изданного ею затем фольклора новокаледонцев. Кроме нее можно назвать журналиста Анри Рошфора, географа Элизе Раклю, активных участников Парижской Коммуны Журде, Груссе и многих других.

Некоторые коммунары впоследствии покинули Новую Каледонию. Но большинство из них вместе со своими семьями остались здесь. Они купили землю, своим трудом стали преобразовывать остров, стремясь сделать его похожим на свою далекую родину. И теперь, во время поездки из Тонтоуты в столицу острова Нумеа, проезжая многие деревеньки, лежащие на побережье, я иногда думал, что нахожусь в Провансе, а не на меланезийском острове.

В начале XX века Франция наконец вернула Новой Каледонии ее доброе имя. Тюрьмы были разрушены, новых заключенных больше не привозили. Однако ранее сосланные сюда революционеры остались на острове. В первые годы XX века на Новой Каледонии проживало двенадцать с половиной тысяч белых, из них около двенадцати тысяч — арестанты.

Итак, с тех пор как на Новую Каледонию был доставлен последний французский заключенный, прошло больше семи десятилетий. И все же с последствиями этой насильственной колонизации я здесь сталкивался довольно часто и при самых неожиданных обстоятельствах. Сами белые, новокаледонские французы, нередко относятся к своей старой родине — Франции — с открытой неприязнью. Ведь это правители Франции сослали их отцов сюда, на меланезийские галеры. Но в то же время редко кто из нынешних французских поселенцев в разговоре с иностранцем признается, что его отец или дед были каторжанами на Новой Каледонии.

Однако прошлое отцов и дедов белых новокаледонцев отнюдь не секрет для коренных жителей Большой земли — меланезийцев. С глазу на глаз они скажут вам:

— К французам-то я отношусь хорошо, но эти, здешние, — сыновья не французов, а убийц.

В свою очередь, французские колонисты не ладят с теми, кто приезжает сюда на короткое время, нанимаясь на государственную службу или в администрацию горнодобывающих компаний.

Чужеземец окажется в нерешительности, если придется отвечать на вопрос, кто же, в сущности, прав. Бесспорно одно — белых на Новой Каледонии немало. Большинство из них — потомки тех, кого привезли сюда некогда в в трюмах кораблей.

Самым удивительным плодом подобной колонизации является Нумеа, столица архипелага. Больше всего любил я смотреть на нее с высоты птичьего полета, с горы Уэн Таро, откуда она напоминает осьминога, который, протянув свои длинные щупальца, сползает с суши в море. Между щупальцами глубоко в сушу вдаются заливы — с одной стороны Мозель и Орфелина, а с другой — Мажанта.

Рядом с Нумеа расположено несколько городов, которые мне тоже удалось увидеть. Один из них — Ансе Вата с изумительным пляжем. Именно здесь находится «Комисьондю Пасифик-Сюд» («Южно-Тихоокеанская комиссия»), которая занимается изучением современных проблем островов Южных морей. В Ансе Вата я посетил небольшой этнографический музей, основанный комиссией. Здесь же имеется и огромный аквариум, вероятно, лучший в мире. Я люблю море и поэтому всюду, где удается, посещаю океанографические центры. Некоторые из них мне очень понравились, например знаменитый дельфинарий в Майами, Бомбейский аквариум, традиционный океанографический музей в Монте-Карло, подводная лаборатория в городе Санта-Барбара в Калифорнии и, конечно, аквариум на Зеленом острове в Австралии, расположенном посреди самого большого в мире рифа. Второй по величине риф окружает Новую Каледонию, и поэтому море, омывающее ее, называется Коралловым. Кораллы же, которые дали имя морю, — главное достояние господина Катала, создателя аквариума в Ансе Вата. Он хранит в дымчатых сосудах невероятные, фантастические морские фонарики — светящиеся кораллы. Таких нет больше нигде в мире.

Недалеко от аквариума на противоположном берегу расположен город Дониамбо[40] с крупнейшим металлургическим заводом, где выплавляют никель из руды, добытой на острове. Никель, хром, кобальт, марганец неузнаваемо преобразили не только некогда маленькую бедную деревеньку Дониамбо, но и всю Большую землю. Изменения произошли как экономического, так и социального характера. Богатые запасы ископаемых, особенно никеля, обеспечивают белым поселенцам острова очень высокий жизненный уровень. На каждую европейскую семью здесь приходится в среднем полтора автомобиля.

Рудники привлекли на остров новых поселенцев — из Азии. В начале второй мировой войны они составляли около восьмидесяти пяти процентов занятых на новокаледонских шахтах рабочих, которые переселились сюда из разных уголков мира и при различных обстоятельствах.