Последний рай. Черные острова

Я сажусь по-турецки на циновки, разложенные на полу в доме совета племени. Каждый участник обряда занимает строго определенное место. В центре сидит группа мужчин, приготавливающих янггону и руководящих обрядом. Чуть поодаль находимся мы, почетные гости сегодняшнего торжества, а дальше — простые члены племени. «Зрительный зал» пассивен; все разыгрывается на «сцене». Первые минуты ритуала напоминали католическую мессу. Однако там служит только один человек, а здесь я различаю нескольких «актеров».

В первом ряду на «сцене» сидит вождь. Впрочем, обряд совершает не он, мбули, а представители главных родов племени. Того, кто сидит слева, называют на ту янггона — «подносящий янггоновую чашу», того, кто посередине, — на ндау лосе янггона — «размешивающий янггону». С обеих сторон располагаются его помощники, а за ними — на ливи ваи, его титул можно перевести как «подносящий или доливающий воду».

«Размешивающий янггону», «подносящий чашу» и «доливающий воду» исполняют главные роли во время обряда в Накамакаме. За ними находится хор девушек, который позднее будет сопровождать обряд гимнами. Но пока все еще царит гробовая тишина.

Перед главными действующими лицами на треножнике стоит таноа. Именно в этой миске и готовится «священный» напиток. Таноа — это фактически символ островов Фиджи, более того, сама миска как бы наделена сверхъестественной силой. Не так давно немедленной смерти предавался каждый, кто нечаянно переступал невидимую, мысленную черту, связывающую вождя с таноа.

Сейчас перед миской сидит на ндау лосе янггона. Равномерными движениями он размалывает корень. Затем на коленях к таноа приближается на ливи ваи и постепенно наполняет ее водой из бамбукового сосуда. Размолотый корень заворачивают в кусок ткани и на ндау лосе янггона промывает его, слегка разминая в воде. До сих пор островитяне считают человека в момент свершения обряда иным существом. По их мнению, «священный» корень меняет свойства не только миски, в которой его готовят, но и того, кто смеет до него дотрагиваться. Если на ндау лосе янггона совершит какое-либо движение, предписываемое мбауской янггоновой школой, неточно, то он тут же должен покинуть святилище, иначе всех участников обряда постигнет несчастье.

Сегодня все идет как по маслу. И вот уже на ндау лосе янггона отрывает глаза от таноа, поворачивается лицом к вождю и произносит:

— Са лосе сака оти на янггона («Янггона размешана, вождь»).

Это означает, что первая часть обряда — приготовление напитка — окончена.

Как только были произнесены эти слова, с меня словно спало оцепенение, с которым я наблюдал за этой молчаливой мессой. Вождь в знак согласия кивнул. На ндау лосе янггона и оба его помощника хлопнули в ладоши. И снова неожиданность: до этого момента все сидели, а тут один из участников действия приподнялся. Это — на ту янггона, подносящий напиток. Лишь сейчас я замечаю, что на нем одежда богаче и украшений больше, чем на всех, за кем я следил в процессе приготовления янггоны. Юбка — из очень красивых разноцветных листьев, пояс из коры деревьев[15] завязан сзади огромным узлом. Чем больше узел, тем выше общественное положение на ту янггоны. Тело его натерто кокосовым маслом, лицо, и главным образом глаза, подрисовано черной краской.

Своей одеждой и величавостью походки на ту янггона превосходил, по крайней мере в этот момент, даже вождя. Его задача — подать вождю мбило — сосуд (половину кокосового ореха), что он и делает, обойдя таноа сзади. Вождь выпивает до края наполненный мбило.

Следующий мбило на ту янггона преподносит мне. Я тоже, хочу того или нет, должен выпить его до дна одним глотком. Как только я допиваю янггону и поднимаю голову, все участники обряда как по команде делают хлопок, так называемое дхамбо. Теперь мне следует произнести: мака, что означает: «допито».

Обряд продолжается до тех пор, пока все не напьются. Церемониймейстер подает мбило, очередной участник обряда выпивает грязноватую жидкость, произносит: мака, присутствующие хлопают, и все повторяется сначала. За этим занятием проходит не менее часа. Столь же торжественно пили фиджийцы янггону десять и даже сто лет назад. И так же ревностно поклонялись и поклоняются этому напитку жители большинства других меланезийских островов.

Меня всегда, еще с тех пор как я начал изучать американских индейцев, интересовали дурманящие растения, которые у многих групп местного населения очень часто играют первостепенную роль в их религиозных представлениях, духовной культуре и социальной жизни. У индейцев Аризоны это пейотль, на юго-востоке США и во Флориде — «священный черный напиток». Во время научной экспедиции на Кубу я собирал данные о «божественном порошке койоба», будучи у мексиканских индейцев изучал вопрос о загадочных «священных грибах» и галлюцинациях, которые они вызывают.