Последний Рай на Земле

Мы с Игроком шли впереди и молчали. Он смотрел по сторонам, затем сверялся с компасом, кивал, что-то мурчал себе под нос и шел дальше. Немного позади были Риччи и Ларс. Риччи скороговоркой объяснял Ларсу, за что ненавидит русских. Я разобрал только, что русские – варвары, и что из-за русских Европа в руинах, и еще что-то про ошибку природы.

– Чего это Риччи такой злой? И за что он русских ненавидит? – тихо спросил я у Игрока.

– Не обращай внимания, – не отрываясь от компаса, отвечал Игрок. – Он из тех придурков, что ненавидят весь мир. Ларс, пожалуй, единственный человек на этом свете, который способен слушать его болтовню больше часа.

Мы шли уже около двух часов. Раскаты грома усиливались, стала сверкать молния. Во время этих коротких вспышек можно было разглядеть пустоты, простирающиеся на многие километры: бескрайние поля, безжизненные руины, одинокие сухие деревья.

– Мы пришли! – вдруг объявил Игрок.

За холмом виднелись огни. Поселение оказалось совсем небольшим, всего в двадцать домов, посреди них возвышалось белое деревянное здание. Это и была таверна, она представляла собой просторное помещение, где шум пьяных голосов мешался с музыкой, на сцене танцевали полуобнаженные девушки. Сейчас, наверное, здесь все поселение: кто-то хищнически толкается у сцены, кто-то спит за столом, а кто-то выяснял отношения, похоже, затевалась драка.

– А мне тут нравится! – воодушевился Риччи.

– Никто не сомневался! – ответил Игрок и повернулся ко мне: – Коля, лучше не отходи от меня.

С толкотней, бранью и угрозами мы достигли барной стойки, за ней стоял старый седой бармен. Он, по барменскому обыкновению, имел серое недовольное лицо, щурил левый глаз и тщательно натирал роксы. Со стариком, по всему было видно, пытался серьезно поговорить какой-то оборванный тощий забулдыга. Мы подошли достаточно близко, чтобы расслышать.

– Бармен! – кричал этот мужик, икая и показывая на свой стакан. – Что это за пиво такое? Не пиво, а ослиная моча.

– Эй, слюнтяй, – отвечал бармен, – если тебе что-то не нравится в моем баре – вали отсюда. Думаю, ночные пустоты с радостью примут тебя. Показать, где выход?

Мужик ничего не ответил и просто отошел. Я и Игрок сели за бар, Риччи с Ларсом остановились поодаль, внимательно все осматривая.

– Эй, бармен! – крикнул Игрок. – А ну давай сюда четыре виски!

Бармен повернул свое всегда недовольное лицо, и его лицо резко переменилось: на нем заиграла улыбка. Старик прокричал:

– Джонни! Ты ли это? Давненько тебя не было видно! Я уж боялся, не сгинул ли ты…

– Джонни? – удивился я.

– Ганс, старая немецкая сосиска! О чем ты говоришь? Смерть не хочет со мной связываться.

– Четыре виски Джонни Вокер для Джонни и его друзей! – нараспев протянул бармен и повернулся к шкафу, где стояло множество разноцветных бутылок.

На лице Игрока я впервые заметил улыбку. Он посмотрел на меня и сказал:

– Да, Джонни. Меня так зовут. Но об этом знают лишь друзья.

– Ты англичанин? – спросил я.

Но в этот момент вернулся бармен и поставил на стойку четыре стакана с виски.

– Прошу, господа. Джонни, мне нужно отойти на несколько минут. Не уходи никуда и присмотри за порядком на стойке. Расскажешь потом, что нового в твоей жизни, сынок.

– Договорились, оставь бутылку.

Бармен поставил бутылку на стойку и ушел. Игрок взял два стакана, повернулся и отдал их Риччи и Ларсу.

– Вот вам вискарь. Идите и веселитесь. Ночь мы переждем тут. Только не хулиганьте сильно, ок?

Риччи взял стакан, сделал глоток, положил руку на плечо Игроку и заорал прямо в ухо:

– Да пошел ты!

После засмеялся и вместе с Ларсом двинул к сцене, где танцевали девушки.

– Так, – повернулся ко мне Игрок, – давай выпьем.

– Я не… Я не пью, – запинаясь, проговорил я.

– Брось! Оглянись и посмотри, в каком мире мы живем. Все пьют! И знаешь почему?

– Почему?

Игрок потянул из своего стакана и продолжал:

– Потому что люди очень слабы. Все наше существование – это битва жизни с тобой. Жизнь сильна и беспощадна, а ты всего лишь жалкий слабый человечек. Видишь вот эту жидкость в стакане? Знаешь, что это?

– Виски?

– Это лекарство. Это обезболивающее. Ты не в состоянии защититься от ударов жизни? Тебе больно? Ты глотаешь это лекарство, лишь подтверждая, что ты слабый человек, который не может устоять в поединке с жизнью. И не говори мне, что ты не пьешь. На сильного ты не тянешь. Скорей всего, жизнь просто щадит тебя и не наносила до сих пор сильных ударов.

– Недавно нанесла, – мои глаза тут же увлажнились.

В горле снова образовался ком, стало невыносимо горько на душе. Я пытался скрыть выступившие слезы, но Игрок все видел, он взял мой стакан и протянул мне.

– Пей! – приказал он.

Я выпил залпом все содержимое стакана. Сначала полегчало, удалось запить ком в горле, но потом я почувствовал резкое жжение и закашлялся. Игрок смеялся и хлопал ладонью по моей спине.

– Ох, Николай…

Осушив стакан, Игрок поставил его на стойку и полез во внутренний карман. Через мгновение он достал старую медаль и дал мне. Это была бронзовая звезда, прикрепленная к колодке из синих, белых и красных лент.

– Что это? – спросил я.