Последний расчет

– Извините, я на пару минут. – Он достал из кармана куртки мобильный телефон, набрал номер Гунарстранны и, кивнув хозяйке, сидевшей напротив, отвернулся.

– Покороче, пожалуйста! – рявкнул Гунарстранна после трех гудков.

– Это я. – Франк был лаконичен.

– Выкладывай!

– Спасибо за вчерашнее, – сказал Фрёлик и быстро продолжил: – Я в доме Беате Браттеруд, как мы договорились. По ее словам, Реймонд Скёу тоже родом отсюда. Потом Катрине сбежала к нему в Осло. Судя по всему, именно он заставил ее заниматься проституцией.

– Так-так, – оживился Гунарстранна. – Продолжай!

– Пока все.

– Надо еще понять, какой во всем этом смысл, – ответил голос на том конце линии. – Кстати, наши доложили, что в квартире Скёу кто-то есть. Если ты сейчас же сядешь в машину, может быть, еще успеешь.

Фрёлик отключился и долго смотрел на мобильный в руке. Потом сунул его в карман.

– Вы сказали, что Катрине буквально бредила своими предками, – начал он, поворачиваясь к Беате Браттеруд. – Что вы имеете в виду?

– Что сказала.

Фрёлик молчал.

– Бывало, она ни о чем другом не говорила, только о них… Но так ничего и не выяснила.

– Что она для этого делала в практическом смысле?

– Откуда я знаю? Наверное, обращалась в Армию спасения. Социальные службы ничем не смогли ей помочь. Напрасно она туда писала; могла бы и меня спросить. Тетки, которые там работают, еще как-то терпят года два, а потом все, перегорают. Я не только о том, что они выбалтывают чужие секреты. О неблагополучных семьях, которые двадцать лет назад жили на пособие, можно было узнать в органах опеки. Я говорила ей, но все мои слова пролетали у нее мимо ушей. Короче говоря, ничего она так и не выяснила. – Беате Браттеруд выпрямила спину. – После того как мой муж умер, она прямо помешалась на своих настоящих предках. Они… Катрине и Фредрик… были очень близки. А меня она на дух не переносила. Я для нее всегда была плохая. – Беате с трудом встала, проковыляла к столу в углу, выдвинула ящик. Вернулась со шкатулкой, где лежали фотографии. – Вот! – Она тасовала их, как карты: какие-то откладывала, какие-то передавала Фрёлику. Тот рассматривал их с вежливым интересом. На снимках была изображена более молодая Беате с длинными кудрявыми волосами. Тогда она была стройнее, и на лице было меньше морщин. На одной фотографии она улыбалась: зубы были прямыми и загнутыми внутрь, как у рыбы. Фрёлик невольно задумался над тем, можно ли назвать ее хорошенькой.

Беате отдала ему всю шкатулку и заковыляла к комоду. Перебирая фотографии, Фрёлик нашел мятую, пожелтевшую газетную вырезку. Он осторожно развернул ее. Вырезка оказалась из «Вердене Ганг». Он прочел дату в верхнем углу: «11 июля 1965 года». Большую часть страницы занимала фотография девушки в бикини, которая позировала на вышке в бассейне. Кудри разметались по плечам; она была немного полновата в талии и бедрах. «Беате – девушка недели», – гласила подпись. Франк всмотрелся в фотографию пристальнее. Да, на снимке совсем юная Беате Браттеруд. Он поднял голову и встретился с ее унылым взглядом.

– Годы идут, – мрачно заключила она и снова отвернулась к ящику.

Фрёлик не знал, что сказать, но решил, что невежливо не сделать ей комплимент.

– Ух ты! – воскликнул он.

Она обернулась. Он поднял вырезку.

– Да, я вас слышала, – ответила она.

Фрёлик почувствовал, как краснеет, и снова принялся разглядывать фотографии. Какие-то люди снимались на параде 17 мая в честь Дня конституции – молодые люди в брюках клеш, молодая женщина с коляской… На нескольких снимках он увидел смуглого, худого мужчину с зачесанными назад волосами, с изящными чертами лица. И несколько снимков Катрине он тоже нашел – очень хорошенькая блондинка с полной верхней губой. Внешне она совсем не была похожа на приемных родителей.

– Где-то тут было фото, которое я хотела вам показать, – бормотала Беате и наконец нашла, что искала. – Вот, смотрите…

На снимке худой мужчина стоял рука об руку с Катрине перед деревянной калиткой. За их спинами виднелась лесная тропинка, обсаженная соснами. Отец положил руку дочери на плечо, а она обнимала его за талию. Двое любящих друг друга людей.

– Мы познакомились так, как знакомились в старые времена, – мечтательно произнесла Беате, успевшая снова сесть.

– Вы с вашим мужем? – недоуменно переспросил Фрёлик.

– Да. В наши дни те, кто хотят познакомиться, помещают объявление в газете, в Интернете или еще бог знает где. И по телефону вызванивают. Раньше было не так. Раньше мы ходили на танцы…

Фрёлик кивнул, представляя себе, какую горечь должна была ощущать одиннадцатилетняя девочка в тот день, когда она потеряла любимого отца.

– Жестоко, – негромко сказал он.