Последний раунд

- Может, Андрей Александрович!

- Своя, отечественная?

- Да, своя. Первая отечественная «стоянка»! - она хотела сказать «трубка», но удержалась и произнесла условное слово «стоянка».

- Так это ж действительно сегодня праздник у нас! Великое торжество! - Гаврилов радовался искренне и открыто. - Поздравляю! От всей души и сердца поздравляю! Тут и поцеловать не трех!

Он обхватил Попугаеву, привлек к себе, обнял крепко и поцеловал. Потом еще раз и еще. Не разнимая рук, произнес:

- По-русски… Трижды! Примите наши радость и восхищение!

- Спасибо, Андрей Александрович, - Попугаева высвободилась из его дружеских объятий и велела Федору взять ее рюкзак с образцами, где лежали самые лучшие, вынутые из кимберлитовой трубки.

- Идемте ко мне, - сказал Гаврилов.

В кабинете Гаврилова, не таком просторном, как у Бондаря, но светлом и уютном, Лариса поставила свой потертый тяжелый рюкзак на письменный стол, развязала засаленные тесемки. Вынула увесистый кусок кимберлита, густо нафаршированного алыми пиропами, зеленоватыми оливинами и черными горошинами ильменита, среди которых, как льдинки, как осколки толстого стекла, остро поблескивая гранями, выделялись два прозрачных чистых кристалла.

Гаврилов смотрел молча, изучающе внимательно и радостно-удивленно, потом взял осторожно на свою широкую ладонь образец.

- Это и есть… - он сделал паузу, - это и есть знаменитый кимберлит?

- Да, он самый. Из трубки.

- Даже не верится.

- И мне тоже все еще не верится, - откровенно призналась Лариса.

- Спасибо вам, - сказал Гаврилов и, не выпуская из рук кимберлита, повторил: - Спасибо вам! У меня исторический день сегодня: ведь я, по-существу, третий человек в мире, после вас двоих, конечно, который держит в руках советский кимберлит!

- Да, третий, - подтвердила Попугаева.

- Вы нам оставите хоть маленький образец? - спросил с надеждой в голосе Гаврилов.

- Не могу, сами понимаете, - ответила Попугаева. - Сначала должна отчитаться.

- Понимаю, понимаю, - произнес Гаврилов и попросил: - Но нашим геологам хоть покажете?

- Покажу.

Потом в кабинете было столпотворение. И тишина. Попугаева коротко рассказала о своем открытии коренного месторождения. Показывала образцы. И опять шумные поздравления. Они продолжились за наспех устроенным праздничным столом, на котором появилось все лучшее из сохранившихся запасов на складе экспедиции. Рядом с жареной рыбой и гусятиной стояли глубокие миски с черной и красной икрой, раскрытые банки с крабами, шпротами, сардинами, маринованными огурцами, сливами, бутылки с коньяком и шампанским, и отдельно, на тарелке, зеленел, чем-то напоминая кимберлит, нерезаный темно-зеленый арбуз, доставленный сюда летчиками.

Лариса была счастлива, приятно кружилась голова от шампанского, она улыбалась и радостно думала о будущем. Она и не предполагала, что этот праздничный, собранный на скорую руку обед и будет самым торжественным праздником по случаю великого открытия, самым радостным и искренним.

На прощание Андрей Александрович, распорядился, по случаю исторического торжества, загрузить в самолет ящик с шампанским.

- И не возражайте! - прощаясь, сказал он Попугаевой. - Это наш скромный подарок, награда, если хотите. А цветы и музыка ждут вас впереди.

3

Через несколько часов тряски в самолете приземлились в Нюрбе. Здесь их ждали. Встреча была более сухой, официальной. Но Попугаева не обратила особого внимания на формальный прием, хотя где-то в душе и была немного удивлена. Пророчество Гаврилова не сбылось: ни цветов, ни музыки. Впрочем, она их и не ждала, они, как Лариса надеялась, никуда от нее не денутся. Ящик с шампанским Попугаева велела не выгружать, отдала летчикам:

- Это от нас вам, от всей души.

Среди встречавших Бондаря не было. И геологов не было. Один хозяйственник да личный шофер Бондаря. Хозяйственник сухо сказал:

- Давайте поторапливайтесь, Михаил Нестерович ждет.

Тяжелые рюкзаки и брезентовые мешки погрузили на открытый «газик». Рослый хмурый хозяйственник, усадив Ларису рядом с водителем, сам вместе с Федором расположился на каменных рюкзаках, словно ему доверили охранять их и беречь.

Она не ошиблась. Так оно и произошло, когда, поднимая пыль, «газик», круто развернувшись, лихо остановился у подъезда нового двухэтажного здания конторы. Хозяйственник и двое работяг не позволили ни ей, ни Федору даже притронуться к мешкам и рюкзакам, сами понесли их наверх, на второй этаж, к начальству.

Федора задержали в приемной Бондаря, а Попугаеву пригласили войти, угодливо распахнув перед ней дверь:

- Михаил Нестерович ждет.

Рослый хозяйственник, угодливо улыбаясь, удалился. Попугаева обратила внимание, что ни рюкзаков, ни мешков в кабинете не было. Немного растерялась. Как же она будет докладывать? Надо же показывать образцы.

- Проходите, Лариса Анатольевна, - сказал Бондарь сухо, вместо приветствия, и жестом указал на кожаное кресло рядом с письменным столом. - Садитесь.