Последний реанорец. Том III (СИ)

В любовь первого взгляда я никогда не верил, даже будучи в своём прошлом теле, да и не думаю, что в высшем свете боярышни руководствуются чувствами. Само собой, мог сыграть факт того, что я спас обеих, вот только это тоже маловероятно. В рыцарские добродетели я тоже никогда не верил, поэтому можно было только догадываться, что творится в голове у Трубецкой.

Но не скрою, мне как мужчине на душе от подобного внимания было приятно и лестно.

— Спасибо, — поблагодарил я девушку с еле уловимой улыбкой.

— Как ты? — тихо спросила Алина, мимолётно коснувшись изящными пальчиками моей щеки, под буйволовское сопение Феофана и под загадочный прищур Прасковьи.

— Жить буду, — подмигнул я ей с нотками озорства, отчего девушка невольно фыркнула, а Прасковья вновь заливисто рассмеялась.

— Алиша, а я ведь говорила, что таков и будет ответ! Он так на протяжении уже двух недель нам отвечает, — не унималась княжна, продолжая смеяться.

— Вы поболтать забежали или чего расскажете?

— Если ты о тех сплетнях и слухах, то всё также! — резко отмахнулась Потёмкина, раздраженно фыркнув, и стала загибать пальчики на руках. — Ты отныне калека без магии. Еле передвигаешься и потому не выходишь в свет. Жить тебе осталось недолго. Либо умрешь сам, либо тебя прикончит Андрей. Акинфовы в своей излюбленной манере уже открыли тотализатор на вашу дуэль как на магинариях.

— Не удивлюсь, если кто-то намеренно их распространяет, — скривилась брезгливо Алина. — «Друзей» у тебя отныне хватает. Вот только все молчат о том, что ты спас меня и Прасковью. А про убийство пяти магистров, так еще никто и не узнал, похоже.

Моё почтение Романовым и Потёмкину. Так даже лучше. А что насчет всех слухов, то плевать я на них хотел с высокогорных вершин Зеленвальда. Собака лает — караван идёт. А до той вшивой своры шелудивых шавок и прихлебателей Воронцова мне плевать. Эти досужие сплетни стали ходить почти сразу после нападения. А чуть более недели назад, всех как прорвало. Златограм гудел и фонтанировал всяким бредом и свежими новостями обо мне любимом. Столица судачила. Многие делали ставки на мою безвременную кончину. Об этом обо всём мне рассказывала Решетникова по вечерам за кружкой чая, а сам жандарм уже вторую неделю прибывал в имение за полночь жутко истощенным, а порой и вовсе не появлялся дома по два-три дня. Пока третий отдел рыл носом землю, статские советники Потёмкина взяли в оборот Ясака и Хиго.

— Да я могу поименно назвать всю мерзкую кодлу, что распространила эти слухи, — вспыхнула праведным гневом Прасковья, но заметив мой расслабленный вид вдруг прищурилась. — Но как я погляжу, тебя это не сильно заботит.

— Спать мне это не мешает, а на остальное чихать, — развёл я руками.

Всего-то и нужно убить самых ретивых горлопанов и всё вернется на круги своя.

— Я гляжу, ты уверен в своей победе, не так ли? — и одним ловким движением та оказалась подле меня, почти вплотную прислонившись своей объёмной грудью к моей, и хитро взглянула на меня снизу-вверх. — В таком случае, может, сразимся? Ты обещал! Как мне, так и Ростиславу.

Крыло херувима мне в зад! Пристала похлеще банного листа. Боевого запала этой девице не занимать. Я уже сочувствую её будущему мужу.

— Считай, что уже выиграла, я ведь калека, — насмешливо улыбнулся я. — Куда мне до вас? К тому же я жутко устал. Как-нибудь в другой раз…

— Ты лжешь! — внезапно припечатала Прасковья с легким бешенством, и яростно схватила меня за руку и ворот одежды. — Завтраками нас кормишь. Занимаешься чем-то непонятным уже вторую неделю кряду. Спокоен, как удав и вечно холодный, словно ледышка ко всем, будто бы и не у тебя смертельная дуэль! Если ты не заметил, то мы переживаем и хотим тебе помочь. А ты помощи не просишь! Не просишь ни моего деда, ни Алишиного о заступничестве перед Осокиными. Ты даже не попросил ничего взамен за наше спасение. Не стребовал с наших родов ни рубля, а ведь был в своём праве. Даже Романовы тебе обязаны за спасение Ростислава! Правящий род и два боярских, когда такое было?! — повышая тон, говорила она. — О таких долгах многие только грезят! Ты даже силу потерял из-за нас, а ведь я уверена, что ты мог спокойно сбежать во время нападения! Так почему ты всегда молчишь?! Что с тобой не так?! — надрывалась с обидой и досадой Потёмкина, едко сглатывая, а глаза её вдруг совсем чуть-чуть, но покраснели. — Тебе всего-то и нужно было произнести пару слов.

Вот уж от кого не ожидал. Мастер Уартерат был прав, впрочем, как и всегда. За воинственным и дерзким нравом и поведением кроется чуткая и ранимая натура.

«Бездна, надо же, всё-таки прорвало», — в душе усмехнулся я, пристально глядя в тёмные глаза княжны.

А затем я как можно мягче перехватил одну, а затем и вторую руку девушки и в очередной раз посмотрел в два манящих тёмных омута, а после перевел взгляд на Трубецкую, которая взирала за мной с аналогичным, как и её подруга, видом.

Даже Феофана проняло, и тот с завороженным видом не сводил глаз с сестры и меня.