Последний реанорец. Том IV (СИ)

Как бы то ни было, но старик умел поднять на уши империю не только своими выходками, но и заявлением о том, что его внучка оказалась жива, а вместе с ней и один жутко эгоистичный столп империи.

Первой в себя пришла знать, а после этого и все остальные. Златограм Трубецкой, словно прорвало со вчерашнего вечера. Прорвало и мой, ведь из-за своей занятости и насыщенных похождений я вовсе о нём позабыл. Поэтому мелькающие сообщения под своей страницей и комментарии в ленте приходилось пролистывать с ленивым и скучающим видом, а вот число подписчиков к тому времени всё продолжало расти.

— Похоже, нужно будет найти того, кто будет заниматься этим делом, — пробормотал я себе под нос, продолжая просмотр и оставляя зарубку в памяти.

На ум приходила малышка Лиза, но обременять малое дитя подобным было бы кощунством, поэтому надобно найти подходящую кандидатуру.

А перед нашим воскрешением основной новостью по империи было будущее замужество Прасковьи и её предстоящая помолвка, вот только сейчас все разговоры о Потёмкиных и Нассау сместились на вторую строчку.

— А старик Трубецкой хитер, — ухмыльнулся злорадно я, отхлёбывая из кружки ароматного чая. — Не только протрубил, но и утёр нос и нашим и пруссам по количеству внимания.

Правда, после вчерашнего вечернего заявления старика моё временное прибежище местные аристократы нашли весьма оперативно. Поэтому поздравления и душещипательные отзывы касательно моей персоны шли не только в Златограм, но и по адресу усадьбы князя Ефанова. Именно у него Рита и сняла это небольшое, но уютное имение. Даже жаль как-то. Ефанов был главным дельцом в столице в делах аренды недвижимости для аристократов и просто обеспеченных простолюдинов.

Первые несколько присланных писем я с честной душой извлёк из конверта и прочитал. Юсуповы, Шереметевы, Головины, Неклюдовы, Долгоруковы. Пришли даже из Царицына от Ежовых, Тулаевых и Устиновых. Последнее радовало больше остальных. Остаток же бумаги отправлялся в камин, перед которым я и выжидал необходимого часа.

Почти все письма от большинства знати были идентичны, словно были написаны под копирку одной и той же рукой. Поздравляют с воскрешением, соболезнуют трудностям, что выпали на мою судьбу, и само собой при любом удобном случае приглашают в гости, ведь как и полагается у большинства глав родов была как минимум одна незамужняя внучка, либо же если это был молодой глава, то дочка.

Но были и те, кто молчал. Осокины, Воронцовы, Акинфовы, Аксаковы и Давыдовы. Вот только как мне кажется, все они рано или поздно покажут себя. К тому же сегодня. Надеюсь, я не прогадал и часть проблем вскоре закончится. Необходимо лишь повидаться с княгиней.

Языки горящего пламени, треск сухих дров и ароматный травяной напиток необычайно успокаивал обострённые реанорские чувства, но в следующий миг раздались ровные и тихие шаги, и пришлось оторвать свой взгляд от камина и вынырнуть из собственных мыслей.

— Прошу прощения за вторжение, ваше преблагородие, — учтиво отозвался местный дворецкий. — Охрана докладывает, что на улице вас ожидает машина с гербами рода Трубецких.

— Благодарю тебя, Терентий. Сейчас буду, — кивнул я суховатому мужику лет сорока с отменной осанкой, поднимаясь на ноги, и подхватывая со спинки кресла длиннополое пальто бордового цвета.

Кроваво-красный цвет теперь со мной по жизни гуляет. Ведь именно с ним теперь связано моё реанорское естество. Начиная от крови на собственных руках и заканчивая вместилищем в теле и цветом глаз.

К тому же не только имение было маленьким, но и прислуги здесь был самый минимум. Один дворецкий, повар, несколько садовников, с пяток горничных и с десяток охраны из Плеяды. Всё, как я и желал.

— Рад служить вашему сиятельству, — со слабой улыбкой произнес тот. — Какие-либо пожелания к ужину будут? — моментально спохватился дворецкий.

— На своё усмотрение, Терентий, — ответил я, накидывая на плечи пальто и допивая остатки жидкости из кружки, а после вмиг опомнился и остановился у самого выхода. — Хотя нет. Будут. Чай. Подай этого же чаю к ужину.

— Будет исполнено, ваше преблагородие, — уважительно поклонился тот. — Хорошего дня вам в академии.

Чтоб меня херувимы на свои копья света вознесли! Да. Академия же! Сраная обитель знаний для местных одарённых.

Снег со вчерашнего дня шел непрерывно, и теперь его было настолько много, словно я вновь оказался в стигме, хоть и было не так холодно. Даже комфортно. Поэтому по расчищенной тропинке до машины я добрался без особых проблем. А вот стоило оказаться внутри салона, как буйствующие и фонтанирующие волны эмоций Прасковьи полностью вывели меня из задумчивости.

Но удивлен я был не этим. Скорее всего, светлый князь уже поведал ей о нашем плане. Изумлён я был тем, что Потёмкину хоть и выдавали с потрохами её истинные чувства, та до последнего держала себя в руках.

Разрази меня трижды Бездна! Вот так неожиданность. А я уж думал, сейчас будет концерт. Поражен. Весьма поражен. Хотя именно её яркое поведение и придавало Прасковье остроты и пикантности.