Последний реанорец. Том IX

Сила реанорского эфира неподвластна людям. Отметины останутся в любом случае. Такие раны невозможно свести, само собой, если нанесший их не разрешит этого.

‒ Антон… это… это действительно он! ‒ панически начал шептать кто-то из группы. ‒ Нас о таком не предупреждали. Лазарев — грандмагистр. Мы… мы не сможем…

‒ Знаю! Ты, ‒ проскрежетал сквозь зубы изувеченный парень, дрожащим от ненависти голосом, параллельно с этим делая шаг в моём направлении, хотя зарождающийся страх перед лицом необъяснимого факта начал медленно поглощать душу юноши и остальных его соратников. ‒ Почему… почему ты сдох? ПОЧЕМУ ТЫ ЕЩЕ ЖИВ?! ‒ перешел тот на свирепый и безумный вопль, а его аура стала хаотично выплёскиваться.

Бездна, да парень не в себе. Похоже, я у него в печенках уже.

‒ ПОЧЕМУ ТЫ ПОСТОЯННО ПУТАЕШЬСЯ У НАС ПОД НОГАМИ?! В ПРОШЛЫЙ РАЗ В ХРАМЕ! В ЭТОТ РАЗ ТОЖЕ! ДАЖЕ ПОСМЕЛ ЗАБРАТЬ УЛЬЯНУ! ПОЧЕМУ НИКАК НЕ УСПОКОЕШЬСЯ И ПРОСТО НЕ ПОДОХНЕШЬ?! ПОЧ…

‒ Да хватит тебе. Эээ… Как там тебя?.. Точно! Вспомнил, Антон, ‒ лениво отмахнулся я, перебивая словесный понос, между делом пальцем ковыряя в ухе. ‒ Будь тише. Ночь на дворе как-никак. Люди спят. Мне кажется, ‒ фыркнул брезгливо я, медленно начиная наращивать силу ауры, и под её напором все пятнадцать апостолов быстро отступили к самой границе барьера, ‒ что ты мне жалуешься? Прости, Антоша, но это я здесь потерпевшая сторона. Как говорит Лёня, ‒ глазами указал я на парня, ‒ в чужом глазу соринку рассмотришь, а в своём целой сосны не заметишь. Это вы напали на моих людей.

‒ Бревна, Захар… ‒ тихо исправил меня Костров со злорадной улыбкой.

‒ Да чихать! Хоть целого бора бревенчатого.

‒ Всё насмехаешься? ‒ прошипел в полнейшем сумасшествии апостол, а после встретился взглядом с остальными своими соратниками. ‒ УБЬЁМ ЕГО! НАС ПЯТНАДЦАТЬ, А ОН ОД…

‒ Сучья кровь! ‒ невольно прошептал я вслух. ‒ Как ты меня достал…

Ритм угасания…

Не было ни ослепляющей вспышки, никаких резких движений, ничего подобного. Просто миг, за которым невозможно уследить. Даже посланникам Астрала такое не под силу. Однако в следующую секунду я оказался в гуще враждебной толпы, а моя рука грубой хваткой легла на горло самого горластого. Тот судорожно попытался вдохнуть воздуха, но из лёгких вырвались лишь нечленораздельные хрипы и сипение.

Остальная толпа рванулась на выручку своему командиру, активируя щиты и всевозможную магию, но нельзя так просто напасть на носителя Высшей Речи. Никогда. Лишь недалёкий идиот может сподобиться на такое.

Ох, Бездна, убить бы всех прямо сейчас, но нужны несколько посыльных. Так что светить Высшей Речью пока не стоит. Могут возникнуть проблемы. Покров не в счёт, эти неумехи до скончания веков его не учуют. Поэтому…

Так или иначе я не зря готовился и экспериментировал с магией молнии и Высшей Речью.

Приди и явись на мой зов яростная дрянь. Я приказываю тебе…

Эфир молнии… Пиршество алой молнии Реанора… Парез…

В мгновение ока четырнадцать разрядов молнии с диким необузданным визгом и треском спикировали на каждого из апостолов. Боюсь, в моём случае паралич убил бы их всех, на крайний случай у этой оравы просто остановилось бы сердце, а мне это не нужно, но парез в данном виде сгодился.

Один за другим в единый миг вся враждебная толпа застыла на места, не в силах пошевелиться, либо сделать хотя бы шаг прочь. Лишь разряды и всполохи молнии, блуждающие по их телам и щитам, говорили о том, что сейчас весь этот мусор находится под моим полным контролем.

‒ Ты глупец, Антон. Пятнадцать, пятьдесят, сотня. Хоть пара тысяч! Итог будет один. Против абсолютной силы вы просто грязь под ногами, ‒ тихо прошептал я, начиная медленно сдавливать его горло, и вместе с ним неспешно шагнул к первой паре замерших апостолов, между делом призывая вибрирующее и изнывающее от предстоящего кровопролития громовое копьё. ‒ Хотя вы все глупцы раз явились сюда…

В последний миг я успел заметить в глазах первой двойки животный ужас тотальной неизбежности. Такое всегда бывает, когда разумный встречается с невообразимой и необъяснимой мощью, но рука и копьё в какой-то мере действовали отдельно от моего языка.

Острие глефы невероятно медленно прошло щиты апостолов, а после со всей безжалостностью и также медленно, под тихий хлюпающий и чавкающий звук, насквозь пронзило вначале грудь одного, а после и второго. Кровь ключом хлынула наружу в такт сердцебиения, а в воздухе отчетливо стал витать привкус железа. Тем не менее, тела так и продолжали находиться в стоячем положении, вот только жизни уже там не было, она покинула их вместе с драгоценной алой жидкостью.

‒ Но так уж вышло, что не я затеял эту войну, а ваш обожаемый патриарх, ‒ спокойно продолжил говорить я, направляясь к следующей тройке, а эмоции всех присутствующих людей и альвов оказались в полном хаосе от увиденного. ‒ Правда, вам несказанно повезло, ведь по своей натуре я тот, кто привык заканчивать подобное… В какой-то мере меня можно назвать миротворец.