Последний реанорец. Том IX

Впрочем, аналогичной радостью фонтанировали и княгини Лазаревы. И за последнее время Алиша из их числа стала выделяться существеннее остальных. Само собой, из-за заметно увеличившегося животика. К тому же мне даже пришлось проштудировать множественную литературу о человеческой беременности, но благодаря Вике первые и самые опасные недели Алина перенесла весьма спокойно и без лишних нервов.

‒ Я имею это желание, ваше святейшество, ‒ с тёплой улыбкой заверил я патриарха, начиная обмениваться кольцами с будущей княгиней. На палец альвы аккуратно было надето обручальное кольцо с тёмно-фиолетовым драгоценным камнем, а на моём оказалось то самоё плетёное, лишь количество жил на нём увеличилось до четырёх. ‒ И хочу взять в жены эту прелестную девушку.

‒ Юная дева, готова ли ты отдать своё сердце, душу и тело этому мужчину до конца своих дней?

В этот самый момент, будь все присутствующие в зале реанорцами, они бы спокойно могли бы лишиться слуха из-за оглушительного сердечного ритма Калиры.

‒ Г-готова, ваше святейшество, ‒ чуть сбивчиво тихо отозвалась девушка, трепетно коснувшись своими губами моих, а застенчивая улыбка в этот самый момент могла показать все испытываемые ею чувства и эмоции.

‒ Перед светом господним! И перед присутствующими людьми и альвами! ‒ всё тем же церемониальным и возвышенным тоном вдруг выдал громко Ишеев. ‒ Я объявляю вас отныне и навеки мужем и женой! Уважаемые гости! Позвольте вам представить князя и княгиню Лазаревых!

‒ За князя и княгиню Лазаревых! ‒ заревели в один голос оглушающими воплями все альвы.

‒ За князя и княгинь Лазаревых! ‒ рьяно закричали все приглашенные гости, но в первых рядах выделялись молодые и знакомые мне столпы вперемешку с пожилыми князьями. Правда, во главе находился цесаревич под руку с Морозовой и Голициной и надрывался этот кухаркин сын сильнее прочих.

Однако в следующий миг в сознание ворвался чужеродный и пропитанный безумной ненавистью женский ядовитый голос, который заставил оцепенеть всё тело:

‒ За омерзительного… безжалостного… кровавого маньяка и… паршивого убийцу!!!

* * *

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Воронцовых.

Покои главы рода.

Поздняя ночь того же дня…

За прошедшие два месяца из-за растущих смертей, из-за постоянных нападений, и из-за постоянных ссор и навалившихся на весь род бед некогда пышущий жизнью и силой князь Воронцов стал лишь тенью себя прошлого. Тот начал сдавать. Осунувшийся вид, затравленный и вечно хмурый взгляд, мужчина выглядел так, словно постарел на десяток лет разом.

‒ Коля, хватит… Давай уже сдадимся… это невыносимо терпеть, ‒ с мольбой в голосе заскулила Ирина Воронцова, стоя перед мужем на коленях. ‒ Мы все уже на грани. Он знает всё. Если пойдем сейчас, то он может нас простит! У него прошла свадьба! Они празднуют! Он должен быть в хорошем настроении! Служба безопасности пугается каждого шороха. Мы… мы не выстоим… Из-за постоянных нападений и страха от нас многие отвернулись. Они опасаются происходящего. Травин, Неклюдов… да даже Осокин. А наш сын? ‒ горько сглатывая стала шептать женщина. ‒ Он не выходит из резиденции. Он… боится, что совсем скоро придут за ним. А Рома? ‒ не унималась та. ‒ Император сослал его на каторгу. Что будет тогда с нашим мальчиком?..

‒ ХВАТИТ! ПОШЛА ПРОЧЬ! ‒ в полубезумном бреде заорал свирепо князь, наотмашь приложившись по лицу жены. ‒ МЫ НЕ СДАДИМСЯ! МЫ СИЛЬНЕЕ ЭТОГО!!! ЕМУ НАС НЕ СЛОМИТЬ!

‒ Коля, возьми себя в руки! Приди уже в себя! ‒ с ужасом в голосе прошептала княгиня, забившись в угол комнаты, словно побитая псина. ‒ Он… он медленно нас убивает! Наш род разваливается…

‒ Я СКАЗАЛ НЕТ! Я ЗДЕСЬ ГЛАВА!!! ‒ заорал с сумасшедшим бешенством в глазах Воронцов, склоняясь над скукожившейся Ириной. ‒ НЕ ВЗДУМАЙ МЕНЯ ПРЕДАТЬ! ИНАЧЕ УДАВЛЮ СВОИМИ ЖЕ РУКАМИ!

Это были последние слова князя Воронцова, адресованные жене, потому как в следующий миг дверь громко хлопнула, и женщина осталась наедине со своими страданиями. Тихо подвывая и плача.

Разум мужчины в этот самый момент был в полнейшем Хаосе, а сам он держал курс на свой рабочий кабинет. Лишь там он порой мог абстрагироваться от всего происходящего. Его твердость и решительность невозможно было сломить. Он был в этом уверен. Он придумает план противодействия. Ему нужно лишь немного времени. Совсем немного…

Собственные шаги периодически отдавались громким набатом в голове, но тот не обращал на них внимания и продолжал свой путь.

В кабинете царил кромешный полумрак и тишина, а когда дверь за аристократом тихо захлопнулась тот смог облегчено выдохнуть.

‒ Тупая клуша, чтобы я и…