Последний реанорец. Том VII

‒ Так и есть, ‒ пожал я плечами, приземляясь рядом с Ростиславом и лениво поворачивая к тому голову. ‒ Этот сброд оскорбил не только меня. Они еще весьма нелестно дерзнули отозваться о моих будущих женах, представляешь? Ты бы как поступил на моём месте?

На некоторое время в гостиной повисло странное молчание, однако один момент не укрылся от реанорских глаз, потому как после моих слов Ростислав невольно обратил свой многозначительный взор на абсолютно спокойную сестру, но сразу же вернулся к моему созерцанию.

Что ж, как я и думал, эта тема уже обмусоливалась Романовыми. Значит, к какому-никакому решению те всё-таки пришли. Перестраховались, в общем.

‒ Ладно, прости. Ты прав. Минимум убил бы. Я не думал, что эти идиоты зайдут так далеко. И… да, ‒ с небольшой запинкой проговорил цесаревич. ‒ Мы в курсе вашей неофициальной помолвки. Прими мои поздравления.

‒ И наши с Мариной тоже, князь, ‒ с расслабленной улыбкой произнесла Виктория. ‒ Мы рады за вас. Девушки достойные представительницы своих родов.

‒ Спасибо. Отрадно слышать, ‒ поблагодарил я царственных гостей, параллельно с этим потянувшись в карман и выудив оттуда черный конверт Давыдова. ‒ А что касательно этой писанины, то можете не переживать. По большому счету шансы у нас с ним равны. В общем, пятьдесят на пятьдесят. Так даже интереснее.

Ну… почти равны.

‒ Дай сюда! ‒ выпалил Романов, вырывая у меня из рук послание и быстро его открыв, моментально пробежался по нему глазами под заинтересованные взгляды девушек, а стоило закончить читать, как тот по-детски скривил своё лицо, словно пытался передразнить самого Давыдова. ‒ Оскорбление можно смыть лишь кровью… Дуэль князей… Потребую что-то там от императора, ‒ стал кривляться юноша, смачно сплюнув на пол. ‒ Тьфу! Научи манерам своего сына! Оскорбление он смывать собрался, кретин! Никто не позволит этому состоя…

‒ Его величество позволит, ‒ мягко перебил я парня, устремив свой взгляд в потолок, с комфортом «растекаясь» на диване. ‒ Да ты и сам всё понимаешь, Ростислав. Мне нет нужды тебе объяснять подоплёку.

И если судить по очередной затянувшейся и томительной паузе в гостиной, то не у меня одного было подобное мнение.

‒ Князь, признайтесь честно, каковы ваши реальные шансы в сражении с опытным архимагистром? ‒ вдруг тихо спросила Виктория, отставляя от себя чашку. ‒ Все здесь присутствующие прекрасно понимают, на что вы способны. Также мы в курсе, что огромное количество людей желают вашей смерти. Будь то боязнь за будущие: власть, влияние, или же обыкновенная месть. Итог в конце может быть только один.

Умеет она красиво говорить, этого у неё не отнимешь.

‒ Тогда признаюсь честно, ваше высочество, ‒ задорно усмехнулся я. ‒ Если Давыдов выйдет на арену, и будет считать меня простолюдином и дворовым пацаном с третьего кольца, коим он меня и считает, то вывод будет закономерен. Князь – умрёт.

‒ Скажи мне подобные слова какой-то другой двадцатилетний дворянин, я бы рассмеялся ему в лицо, ‒ хохотнул с какой-то расслабленной улыбкой Ростислав, резво вскакивая на ноги. ‒ Но такому как ты я верю. Хорошо, ‒ вдруг хлопнул тот в ладоши, расплывшись в удовлетворенной улыбке. ‒ Собирайся. Приехали мы к тебе не просто так.

‒ Стесняюсь спросить и для чего же именно? ‒ заинтриговано выдал я.

‒ А ты не стесняйся. Я сюда прибыл не только с дружеским визитом, а чтобы еще и забрать тебя. Отец приказал. Делегация западников желает тебя видеть и переговорить.

Чтоб меня херувимы на свои копья света вознесли! Вот так удача.

***

Первое кольцо. Москва.

Московский Кремль.

Сенатский дворец.

Екатерининский зал Кремля.

Два часа спустя…

У парадного здания на территории Московского Кремля мы были уже пару часов спустя. И если честно, то во многом мне импонировал обыденный стиль в империи ‒ русский классицизм во всей своей красе, а уж в мою излюбленную пасмурную и дождливую погоду и подавно. Поэтому, даже невзирая на ворох свалившихся проблем, настроение было более чем приподнятое.

Стоило приблизиться к Екатерининскому залу, как пришлось сводить всё довольство на нет и принимать свой отчужденный и полностью равнодушный вид. Ведь с каждым проделанным шагом количество разномастных магов и воителей лишь увеличивалось. Причем люди действительно были разномастными, о чем говорил отчетливый запах.

‒ Дальше уже без нас, ‒ вкрадчиво заговорил Ростислав, остановившись у резных дверей главного зала. ‒ Как закончите, то приходи в гостиную. Мы будем там. И, Захар, ‒ вдруг понизив тон, зашептал вдруг цесаревич. ‒ Будь добр, не делай глупостей. У меня мало друзей и из их числа со спокойно душой я могу доверить жизнь лишь одному тебе. Само собой, родичи не в счет.