Последний реанорец. Том VII

Правда, все мои душевные проклятия и терзания остановил тихий голос Ростислава.

‒ Как понимаю, разговор с князьями не задался? ‒ усмехнулась парень, оказавшись рядом и внимательно стал наблюдать за разгорающейся схваткой Юсупова и Головина на арене.

‒ Пустое… ‒ отмахнулся я.

‒ Настя говорит, что глава рода Лазаревых куда-то собрался? Надеюсь, ты понимаешь, что я с тобой? ‒ ехидно заметил юноша.

‒ Разумеется. Я дал тебе обещание и пора его исполнить, ‒ расслабленно кивнул я, и повернув голову к нему, стал наблюдать за настоящим штормом в глазах цесаревича.

‒ То есть… ‒ хрипло прошептал Романов. ‒ Моё состояние проклятия…

‒ Так и есть. Но понадобится твой самолёт и пара-тройка машин. Подготовишь? Для начала в научных целях. Есть одна идея. Нужно проверить…

Однако ответа на данный вопрос уже попросту не требовалось, потому как дрожащие пальцы будущего императора крепко сцепились на моём предплечье, а сам он вдруг гулко сглотнул.

‒ Когда и куда отправляемся?..

***

Второе кольцо. Новосибирское княжество. Новосибирск.

Аэропорт имени Морозовых.

Декада спустя…

‒ Захар, это ведь то, что я думаю?.. ‒ хрипло зашептал мне на ухо Кертайс, взволновано оглядываясь по сторонам, пока остальная часть группы, включая цесаревича, загружала все наши изгоевские пожитки по автомобилям.

‒ Всё так, мой остроухий друг, ‒ хмыкнул я. ‒ Ладно, по машинам! Хорош стоять!

‒ Так куда едем, Захар? ‒ с довольством вопросила Анастасия, подставляя своё лицо под падающих снег, а затем ловко запрыгивая во внедорожник за руль.

Похоже, в родных краях Морозова была более чем в приподнятом настроении.

‒ Как понимаю в тайгу, да? ‒ с не менее довольной харей обратился ко мне Романов, предвкушая веселье в обществе со своей сердечной подругой.

‒ В тайгу, ваше высочество, ‒ тихо отозвался я, вдыхая ледяной воздух и с улыбкой наблюдая реанорским взором за огромным заснеженным лесным массивом вдалеке. ‒ В тайгу…

Глава 24. Эпилог...

Новосибирское княжество.

Пределы тайги.

Как ни странно, но стоило миновать пределы Новосибирска, и с каждым пройденным часом погода продолжала лишь сильнее портиться и усугубляться, а безобидный на первый взгляд мелкий снегопад начал быстро преобразовываться в неистовый буран. Впрочем, модернизированные под самые непредвиденные обстоятельства и нужды изгоев внедорожники успешно справлялись со своей задачей по преодолению снежных сугробов и неутихающей метели.

С каждой секундой сила стихии непрерывно нарастала, как будто даже она оказалась недовольна тем, что я собирался провернуть, пойдя против всех немыслимых правил. Само собой, законы природы есть законы природы, стигма должна сформироваться самопроизвольно. Однако, увы, более нельзя было ждать. Время утекало как песок сквозь пальцы. Точнее я бы может и подождал, мне не сложно, но вот ситуация перестала располагать к терпению и усидчивости.

Свист снежной вьюги. Хруст свежевыпавшего снега под колёсами внедорожника. Тихий гул мотора. Краткие беседы столпов между собой, что ехали следом за нами в своей машине. Дыхание множественных животных в округе. В радиусе трёх-четырех километров я слышал и чувствовал всё. Полчаса же спустя на границе сознания стали внезапно появляться вначале редкие, но после довольно частые человеческие ауры, а затем реанорские чувства стали упираться в более чем наполовину возведенный внешний форпост.

Сучья кровь! Романовы и Морозовы молодцы. Знатно подсуетились. Чувствуется опыт в подобных делах.

‒ Надо же. Ни следа от блокирующего купола. Похоже, он проявляется в момент полноценного формирования стигмы. Сейчас же лишь какие-то странные помехи… ‒ тихо пробормотал я себе под нос, концентрируясь и прислушиваясь к себе чуть тщательнее. ‒ Это интересно.

‒ Чего ты там бормочешь, Захар? ‒ уткнувшись сосредоточенным лицом в лобовое стекло, раздраженно фыркнул цесаревич. ‒ Что-то важное? Мне не видно ни черта и навигатор сбоит из-за бури! Говори громче!

Боюсь, что сбоит он не из-за бури. И снегопад этот странный тоже не просто так здесь сильнее. Как я и думал, стигма почти сформирована и в ближайшие месяцы врата бы образовались сами по себе. Правда, как раз таки этих месяцев у меня нет.

‒ Метров шестьсот и чуть левее, ‒ спокойно произнес я, разлепляя веки и собирая все реанорские чувства воедино. ‒ Будет подобие стоянки. Мы почти приехали.

‒ Узнаю старого доброго Захара! ‒ весело хохотнул юноша, ткнув под бок взволнованного альва, а всё раздражение на его физиономии как рукой сняло. ‒ В смежной стигме было так же, ‒ правда, уже в следующий момент тот отвёл свой веселый взгляд от Кертайса и, направив его в зеркало заднего вида, обратился ко мне. ‒ Только зачем мы направляемся к дикой стигме, зная, что её разлом всё еще не активен?

Что ж, этот вопрос я ждал еще в самолете.