Последний реанорец. Том VIII (СИ)

Хранительница в свою очередь сделала почти то же самое, но не миновала и пара вдохов, как вода в бассейне начала в прямом смысле закипать, а затем резко вздыбилась и засияла пронзительным ярко-голубым светом. Она будто обрела свою жизнь, затем часть жидкости мгновенно собралась в одну точку и начала принимать знакомые очертания человеческого тела. И пару секунд спустя тот самый слепок с громким шлепком наложился на Потёмкина, а из пор старика хлынули крупицы светло-серой субстанции. Причем в воздухе и воде я смог отчетливо ощутить присутствие артефактов пустоты.

Ненавижу эту проклятую дрянь.

Однако все мысли тотчас прервались, потому как миг спустя я отчетливо услышал изможденное дыхание Симонны, а вот сердце светлого князя утробно и учащенно забилось и гулко закашлявшись тот сделал свой первый глубокий и тяжелый вдох за долгое время.

‒ Ох… чтоб… меня… ‒ просипел хрипло старик, резко распахнув глаза и откашливая изо рта сгустки воды, ‒ …черти в Аду… копьями в зад… ширяли…

‒ Получилось… ‒ тихо и облегченно прошептала альва, устало улыбаясь и из последних сил придерживаясь за борт бассейна, чтобы не потерять сознание и не распластаться в грязной воде.

‒ Это еще… что такое? ‒ просипел ворчливым тоном Потёмкин, глубоко вдыхая и выдыхая, а затем, сфокусировав на мне и на Симонне взгляд, слегка нахмурился. ‒ Захарушка? А кто вы… юная альвийская леди?

Боюсь, эта юная леди будет твоего возраста, старикан.

‒ С воскрешением, Александр Александрович, ‒ тихо рассмеялся я. ‒ Отпускать? Стоять сможете?

‒ Типун тебе на язык, Захарушка, ‒ проскрежетал тот весело хриплым басом. ‒ Если, кто узнает, что такого как я воскресили, то патриарх меня на костре сожжет, да и лучину сам поднесёт. Он еще тот пройдоха и давно этого хочет. Тьму он, видите ли, на дух не переносит. Лицемер старый! ‒ а затем, прислушавшись к себе, утвердительно кивнул. ‒ Отпускай. Чувствую себя отвратно, но что-то мне подсказывает, что без вашего вмешательства уже давно бы удобрял погост. Не так ли?

Руки моментально опустили заметно исхудавшее тело пожилого мужчины. На секунду он вновь окунулся всем телом в воду, но уже миг спустя стоял на своих ногах, подрагивая всем телом и придерживаясь за борт.

‒ Моей заслуги в этом нет, всё благодаря Симонне, ‒ указал я рукой на женщину.

‒ Как понимаю, альвы уже на Земле? ‒ усмехнулся понятливо старик, а после взглянул на меня. ‒ Твоих рук дело? Хотя, чьих же еще? Твоих, конечно же. Ты тот еще хитрый жук…

‒ Альвы здесь покамест частично. Их перемещением из форпоста стигмы сейчас занимаются, причем один из них ваш сын. Так что заступничество Костлявой Тени Императора им сейчас не помешает.

‒ С огнем играешь, ‒ усмехнулся советник, пожурив меня тощим пальцем. ‒ Но тебе так и быть прощаю. Долго я провалялся?

‒ Более чем достаточно, чтобы пропустить много интересного, ‒ подтвердил я, снимая полог тишины. ‒ Екатерина Львовна! Можете входить!

‒ Юная леди, благодарю вас за помощь этому старику! ‒ галантно поблагодарил альву светлый князь, а после, как и подобает аристократу, поцеловал той руку.

Вот только сделал он в тот самый момент, когда скопище перепуганных Потёмкиных ворвалось внутрь купальни, и все они ошеломленно остолбенели от увиденного. Причем во главе находилась супруга советника, Ростислав и, как ни странно, Рострик с кружкой чая, которой и отсалютовал Симонне, поздравляя хранительницу, видимо, с успешно проделанной работой.

Княгиня Потёмкина пару секунд с любовью, тайным трепетом и неверием взирала за исцелённым мужем. Правда, с губ у неё слетели совсем не те слова, которые ожидали многие.

‒ Саша, ты опять за старое? ‒ с наигранным возмущением отчеканила она, под облегченные смешки родных.

Однако все отрицания Потёмкина заглушил сдвоенный радостный вопль внука и внучки, которые со всей скоростью рванули прямо в бассейн.

‒ ДЕДА!!!

‒ Стоять! ‒ холодно рявкнул я, подхватывая мелкого сопляка за шкирку, словно нашкодившего щенка. А вот Куню уже ловить пришлось чуть мягче и перекидывать через левое плечо. ‒ Убить вздумали? Князю нужен отдых.

‒ Хотя бы в течение трёх-четырёх дней пока резерв не окрепнет до самого конца, ‒ следом за мной отозвалась до невозможности усталая альва. ‒ А теперь, если никто не против, я хотела бы немного передо…

Правда, фраза была оборвана на полуслове, глаза её закатились, а сама Симонна под тревожные вопли Потёмкиных медленно начала оседать прямо в воде, поэтому она оказалась третьей кого я успешно подхватил за талию.

* * *

Как бы меня ни благодарили, возмущались и не требовали Потёмкины остаться у себя на ночь, пришлось спешно покидать их резиденцию на руках с бессознательной хранительницей. Ведь после осмотра изумлённых проделанным магинь жизни, те констатировали, что все процедуры отняли у женщины все силы и сейчас она спала крепким и беспробудным сном.