Последний рейдер (книга 1)

– Это как вас угораздило ?

– А, пустяки! Ночью захотелось в туалет, да саданулся обо что-то в темноте. Вы бы порекомендовали, чтобы нам дежурное освещение не выключали.

– Я слышал, что с вашим сокамерником произошло какое-то несчастье?

– Да, вы знаете, бедолага упал ночью со своих нар и сломал себе шею.

– Вы забыли добавить, что у него, кроме перелома шеи, сломаны рука и гортань, а также трещина на ноге.

– Вот видите, что бывает, когда люди спят так беспокойно. Лежал бы тихо и ничего бы не случилось.

Уловив скрытый намек в словах Александра, сиссианин хмуро кивнул, посмотрел куда-то в угол и вызвал конвой.

Глава 5

*****

– Полковник, надо снимать "красную тревогу". – Генерал-полковник Кант мрачно смотрел на сувенир – "вечный" двигатель. – Мы закончили проверку всех посылок, пришедших в тот день. Никаких следов не обнаружено. Значит, паукосубъект сунул часы в посылку Морозова. Единственным нерешенным вопросом остается – предназначались ли часы ему изначально или паук затолкал их в первый попавшейся контейнер, чтобы они не достались нам?

– Генерал, я уже выражал свое мнение, что Морозов не шпион Конфедерации. – Мадрат подавил раздражение – вид у шефа планетарной СБ, пялящегося на детскую игрушку, был мягко говоря, инфантильный. – Он выдал себя, проговорившись, что подал профессору какую-то идею... И, скорее всего, Аллиган воспользовался ей, что дало ему возможность придумать новое оружие. То есть, Морозов знает примерный ход мыслей профессора.Сделать то, что не закончил Аллиган, может только он. Кроме него в настоящий момент других реальных кандидатур у нас нет. Так что теперь уже неважно: читал ли он микрокопии или нет...

– То есть, как это "неважно"?!

– Простите, я оговорился! Конечно важно, но я уверен, что Морозов считал информацию. Он проболтался об идее, поданной Аллигану, следовательно, знает, о чем шла речь в микрокопиях. Случайно или намеренно, но он владеет этим секретом. Мы должны отправить его на Корфу. Надо поговорить с ним и пообещать, что если он сделает супероружие, то после разгрома Конфедерации его отпустят. Разумеется, за вознаграждением мы не постоим.

Кант поморщился.

– Корфу? Опять журналюги поднимут вой по поводу ущемления свободы и прав разумных существ…

– А здесь мы не сможем его контролировать на сто процентов, вы же сами понимаете. Кроме того, Морозова всегда можно официально отправить в командировку, не на Корфу, конечно. По крайней мере, внешние приличия будут соблюдены.

– Вы что, всерьёз намереваетесь его потом отпустить?

– Конечно нет, но пообещать нам ничего не будет стоить, не так ли?

Кант кивнул и набрал номер на телестерео.

– Дорк, как проходит воспитание Морозова?

– Пока никак, господин генерал. В данный момент он находится в карцере. Мы его посадили в камеру к ребятам, которых скоро отправляют на Сен-Луис, чтоб побыстрее согласился на наши условия. Наутро один из них был найден мертвым со сломанной шеей. Морозов отделался порезом на скуле.

– Я это знаю. Дальше.

– Дальше? Но остальные говорят, что ничего не слышали. В общем, пока наша попытка ни к чему не привела. Посмотрим, каким он выйдет из карцера.

Кант хмыкнул и сказал:

– Смотрите, не перестарайтесь. Если после этого с его мозгами будет что-нибудь не в порядке – голову твою лично сниму! И отправлю на корм в питомник к блохам-берсеркерам! Ладно, пока держите его в карцере, позже я сообщу, что делать дальше.

*****

Александр потрогал щетину и подумал, что наверное стал похож на Зуба, из-за которого попал в карцер. Карцер был построен по всем правилам оказания психологического давления. Начать с того, что размеры его были: полтора на полтора на полтора метра. Уже шестнадцатый день Александр не мог как следует выпрямиться в полный рост и вынужден был делать это по частям. Четыре раза в день включали "пищалку" – её монотонное гудение не одного узника карцера свело с ума или сломило морально. В промежутках между "пищалками" включали "шепоток". Чьи-то голоса нашептывали, мол, не стоит сопротивляться, что он погибнет из-за своего упрямства и все в таком же духе. Александра учили подобным методам и приемам оказания давления на психику, поэтому он знал, как с ними бороться.