Последний рейс

У меня урчит в животе. Я натягиваю кепку, беру десятку наличными (попутно ругая себя за расточительность) и бросаюсь в магазин на углу, где удается раздобыть большой стакан кофе и пакет черствых булочек с корицей.

Мой единственный шанс – найти на флешке компромат на Рори и попытаться обменять его на свободу. Впрочем, если честно, я сомневаюсь в успехе, ведь тайна должна быть настолько важной, чтобы сохранить ее для Рори оказалось важнее, чем отомстить мне.

Фоном включаю телевизор, открываю ноутбук, вставляю флешку и подключаюсь к гостиничной сети Wi-Fi. В почте у Рори ничего интересного, зато в «Гугл-документах» – очередное потрясение.

Они обсуждают меня.

Рори Кук: Как ей, мать ее, это удалось?!

Брюс Коркоран: Не знаю. В авиакомпании сказали, что ее билет был отсканирован.

Рори Кук: Мне написали, что ее место пустовало. Думаешь, они знают?

Брюс Коркоран: Они бы немедленно сообщили, если бы усомнились в ее присутствии на рейсе.

Сказать им?

Ответ Рори появился мгновенно. Даже через экран я почувствовала переполняющий его гнев.

Рори Кук: Ни в коем случае! Я сам решу все по-тихому. Пусть Совет продолжает думать, что она мертва. Я запланировал поездку в Окленд сегодня вечером.

Едва я успеваю прочитать эти пугающие слова, как они исчезают, оставляя меня один на один со страхом. На пустом экране появляется привычная запись: «Последнее изменение сделано Брюсом Коркораном». Иконка Брюса пропадает, остается только Рори. Его обещание решить все «по-тихому» означало лишь одно – он собрался от меня избавиться, и я сама предоставила ему удобный случай. Он мог сделать со мной что угодно, ведь для всех я и так уже мертва.

Скоро меня загонят в ловушку, из которой будет только один выход – смерть. Мне кажется, что стены вокруг меня сжимаются.

Внезапный стук в соседнюю дверь пугает меня. Локоть соскальзывает со стола и задевает стакан с кофе. Тот летит прямо на клавиатуру. Я подскакиваю, хватаю его… Пара капель падает на стол; на ноутбук, к счастью, ничего не попадает, однако в суматохе я нажимаю на несколько клавиш. Ругая себя за неосторожность, спешно все удаляю в надежде, что Рори вышел из аккаунта «Гугл» вслед за Брюсом и ничего не заметил.

Сижу и жду, ошарашенно уставясь в пустой экран. Кажется, время остановилось. Наверху теперь отображается новая запись: «Последнее изменение сделано Рори Куком». Мне остается только молиться, чтобы ни один из них не вспомнил, кто стер переписку.

Я иду в ванную и умываюсь ледяной водой. В свете дешевых флуоресцентных ламп лицо выглядит изможденным и бледным. Я опираюсь о раковину и пытаюсь собраться с силами. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Чтобы отвлечься и вернуть себе чувство реальности, пробую сосредоточиться на мелочах: слушаю мерный стук капель, падающих из протекающего крана на заржавевшую решетку стока, разглядываю повторяющийся рисунок на дешевой плитке.

Заставляю себя вернуться за стол и продолжить поиски, несмотря на безысходность. Я не знаю, в каком направлении копать. Пытаться разузнать о Чарли? Или искать доказательства финансового мошенничества? Проблема в том, что я профан в этой сфере и ничего не пойму в той куче документов, которая сохранена на флешке. Я уже собираюсь ее открыть, когда мой взгляд падает на запись в верхней части «Гугл-документа». Там значится: «Последнее изменение сделано Рори Куком две минуты назад». Однако с момента моей оплошности прошло никак не меньше десяти!

Обновляю страницу, но больше не вижу привычного белого поля. Меня выкидывает на страницу входа в «Джимейл». Выругавшись шепотом, я достаю из Евиного бумажника стикер с паролем, ввожу его, однако войти не могу. Делаю глубокий вдох и повторяю попытку, внимательно перепроверяя вводимые знаки. Снова неудача. Пароль не подходит!

Представляю, как Рори удивился, когда увидел на экране беспорядочный набор символов, появившийся под его именем. Наверняка тут же позвонил Брюсу и потребовал объяснить, кто и как мог получить доступ к его аккаунту, хотя уже и сам, скорее всего, начал догадываться о том, что единственный человек, который имел возможность украсть пароль (и был заинтересован следить за ним), – это я. Вряд ли моя небрежная маскировка обманула его. Он узнал меня на видео.

Я стою, прижав кулаки к глазам; слезы просачиваются сквозь веки.

– Я больше не могу… Не могу. Не могу! – шепчу я в пустое пространство убогого номера.

Открываю глаза, хватаю кошелек, оказавшийся под рукой, и швыряю его в стену. Отделение для мелочи открывается, и монеты разлетаются во все стороны.