Последний рейс

Через пару десятков минут мы находились около борта "Балао" возвышающего на много метров наверх. Рядом с нами висело несколько штормтрапов, по которым мы и начали взбираться. Вскоре мы все находились на палубе. Кинув взгляд вокруг, увидел большое открытое пространство, основную часть кормы занимала огромная вертолётная площадка, за ней, в сторону бака, находилась высокая надстройка уже со своими палубами. А дальше, за ней, было не видно. Всё вокруг несло следы битвы. На той самой надстройке имелось несколько больших отверстий, наших попаданий, вокруг нас валялись какие-то бочки и ящики, часть лееров отсутствовали. Когда мы поднимались наверх видел отверстия в борту. Однако этому кораблю повезло больше, он смог уцелеть, он не затонул, в отличие от "Разящего". Но больше меня удивило другое. Здесь всё выглядело гораздо лучше в плане технологий. Внешний вид был гораздо приятней, хотя конечно повреждения всё портили. Ещё до войны я слышал, что наш вероятный противник ушёл в плане технологий гораздо дальше чем мы, да и во время работы на "Академике Муравьёве" мне приходилось видеть иностранные суда. Они полностью подтверждали это, как снаружи выглядели более современней, что внутри имели кучу всяких разных приборов и другого оборудования, которого на нашем судне не было. Мне всегда нравилось как подходили к этому вопросу у них, и думал почему у нас не так? И вот теперь я на практике убедился, что даже военные корабли у них гораздо технологичнее наших, неудивительно, что мы проиграли этот бой.

Спустя какое-то время после того как мы разместились, кто сел на палубу, кто остался стоять, кто подошёл к леерам, перед нами явился ещё один переговорщик. По его внешнему виду было видно, что он явно не из рядовых, форма на нём показывала, что он кто-то из офицерского состава, погоны не простые, да и вообще держался он так, как будто уже много повидал в своей жизни.

— Итак. — Заговорил представитель от противника на нашем языке, но с сильным акцентом. — Вы официально находитесь в плену. Ваше новоявленное правительство, генерал Лапотников, объявил нам войну, поэтому по международным нормам вы получаете статус пленных. Значит для вас война уже закончена. Вас разместят в общем кубрике и вы будете ждать нашего возвращения в родной порт. Дальше вас переведут на берег, и там будут решать другие люди, что делать с вами. Прошу за мной.

Отлично, подумал я. Теперь меня ожидает нахождение в плену вообще в чужой стране. Сколько времени там придётся провести? Мне надо к жене, в который раз пришла эта мысль. Тревога насчёт своих родных меня вообще не отпускала. Страх заявлял о самом негативном, но мне хотелось верить что с ними всё хорошо, насколько это вообще возможно в такой ситуации. Она женщина сильная, до того как мне повезло с ней встретиться, ей многое пришлось пережить, из-за чего первое время нам было сложно, так как она не могла привыкнуть ко мне, что в её жизни появился мужчина, а мне соответственно наоборот. Теперь, когда наша жизнь благодаря ядерной войне поменялась полностью, она сможет использовать свою силу, мне хотелось в это верить. Однако всё равно я должен находиться рядом с ней и защищать её, она моя любимая, но добраться до своих родных у меня так и не получилось.

Вскоре мы находились в кубрике. Так как нас было довольно много, здесь разместилась только половина народа, остальных повели в другое место. Посмотрев влево и вправо увидел то, что видел много раз до этого на других судах. Два ряда коек по бортам, в центре большое свободное пространство где стоял ощутимых размеров стол, а у переборок имелись шкафы, полки и телевизор. Да, здесь та технологичность не проявляла себя, однако всё равно было гораздо комфортнее.

Плюхнувшись на одну из коек, я стал смотреть наверх. Делать было нечего, оставалось только ждать, как сказал офицер, возвращения этого корабля в их родной порт. Изменить сложившуюся ситуацию я не смогу, так что теперь можно просто отдыхать. Видя как другие размещаются, я опять стал думать о своих родных. Теперь у меня даже телефона не имелось, чтобы посмотреть на их фотографии, из-за чего становилось очень грустно. Когда же я смогу до вас добраться, посмотреть в глаза любимой, обнять дочку, услышать их голос? Закрыв глаза, я почувствовал как по щеке поползла одинокая слезинка. Нет, я точно к вам вернусь, чтобы не стояло на моём пути, я должен быть рядом с вами.

Глава 19