Последний рейс королевы

Я так погрузилась в свои неприятные воспоминания, что когда арлинт заговорил, я подскочила в кресле на добрых полметра, чем вызвала удивленный хмык командора:

 — Ты чего?

На щеки плеснуло краской, но смущение пришлось задавить в корне:

 — Ничего. Задумалась, и забыла, что я тут не одна.

Бирюзовые глаза с подозрением впились в мое лицо:

 — Нервы у бравого контрабандиста? О чем таком ты задумалась, что утратила чувство реальности?

Вот тут мне было что сказать в ответ:

 — О твоем вчерашнем поведении! И о том, что ты скажешь мне в свое оправдание!

Я выдала это с вызовом и даже некоторой злостью. В тайной надежде, что Нартанн хотя бы смутится. Но он только задрал подбородок:

 — А я должен оправдываться? Не знал! Ты ведь мне вроде не пара…

Кто бы только знал, как больно и обидно для меня это прозвучало! Скрипнув зубами, я постаралась свое унижение перевести в злость. И дала себе слово: арлинт за это заплатит! Сполна!

Стараясь выглядеть спокойной и уверенной в своих силах, я отрезала:

 — А что, для арлинтов только пара – женщина? А все остальные – существа третьего сорта или вообще бесполые? Или это только я… — Не смотря на принятое решение, я постепенно начала заводиться. Но, поймав на себе какой-то странный, ошарашенный взгляд арлинта, прикусила язык: — Впрочем, не важно! Но при случае можешь передать своей матери мои соболезнования по поводу постигшей ее неудачи с твоим воспитанием!

У Нартанна сделалось такое лицо, словно я подошла к нему и ущипнула за нос. Он молчал не меньше минуты, несколько ошарашенно глядя на меня. А потом медленно покачал головой. И я поняла, что в этот раз победа за мной, я его все-таки достала!

 — Ну ты и язва все же…

Я деланно-равнодушно пожала плечами:

 — У меня воспитание уличное, а не домашнее, тепличное. Оно не предрасполагает к нежности, мягкости и возвышенности!

То ли я слишком сильно приоткрылась перед командором, то ли до него наконец начало что-то доходить, но Нартанн, внимательно глядя мне в глаза, вдруг спросил:

 — Сколько тебе было?

Мда-а-а… Все же арлинт не дурак. Хотя, с другой стороны, наверное, мне так будет проще. Пусть уже покажет свое истинное отношение, чтобы я смогла наконец его возненавидеть окончательно, и выполнить то, что все это время вело меня вперед, помогало выжить в любой ситуации.

Я поймала взгляд бирюзовых глаз и, пристально глядя в них, намеренно равнодушно уточнила:

 — Сколько мне было когда?..

 — Когда ты потеряла родителей.

Горько усмехнувшись, я отпустила бирюзовый взгляд, опустила глаза вниз и посмотрела на собственные натруженные руки. Они никогда не знали маникюра. Чаще всего были грязными, с мозолями, с обкусанными заусенцами, с обломанными под корень ногтями. Это были не женские руки. И мне неожиданно, едва ли не впервые в жизни стало себя жалко. До слез. Собственной разрушенной жизни, сломанной судьбы. Выжила бы я, если бы не моя цель? Хватило бы мне сил выкарабкаться вопреки всем условиям?

У меня сейчас была уникальная возможность соврать, вывернуться, остаться перед этим арлинтом чистенькой. Ну, относительно чистенькой. Но мне почему-то не хотелось снова врать и изворачиваться. Пусть знает. Мне же будет проще – если он меня возненавидит.

Подняв голову, я снова посмотрела в бирюзовые глаза и ровно произнесла:

 — Ты знаешь, когда.

Вот так. Теперь ход за ним.

Несколько секунд арлинт непонимающе смотрел на меня. А потом словно сработал переключатель. Зрачок в бирюзовых глазах дрогнул и расширился, заполняя бирюзу чернотой. При всей своей выучке Нартанн на некоторое время потерял выдержку и потрясенно уставился на меня:

 — Ты… ты… модификант?..

Я безразлично пожала плечами. А что тут можно сказать? И все же, реакция Нартанна была гораздо спокойнее, чем можно было ожидать. Он реагировал не так, как мог отреагировать рядовой житель Альянса, которому промыли все мозги по поводу того, что модифицированный геном — это очень и очень плохо. А модификанты — худшие враги Альянса. И я в очередной раз подумала, что скорее всего его бывшая девушка тоже модификант. Это объяснило бы и отношение Нартанна к Борису, и других модифицированных в его жизни.  Вот только как она им стала? Это вопрос. Хотя, он не так чтоб уж сильно меня интересовал. Гораздо сильнее мне бы хотелось узнать, почему именно со мной арлинт поступил так мерзко и жестоко.

Арлинт, не дождавшись от меня другого ответа, шумно вздохнул и взъерошил себе волосы:

 — Мда-а-а… Как это случилось?

Мне не хотелось поднимать со дна ил и грязь прошлого, и я опять пожала плечами: