Последний рейс (СИ)

Annotation

Белышев Филипп Евгеньевич

Белышев Филипп Евгеньевич

Последний рейс

Огромный стальной круг упрямо катился вверх, прямо в небо. На самой вершине, там, где хулиганистый ветерок со скрипом раскачивал ярко-желтые кабинки, в поисках подходящей панорамы застыла Любаша. Тонкую девичью шейку изящно обвивал кожаный ремешок, венчающий увесистую "коробочку". В руках девочки она выглядела несколько громоздко, что при этом совсем не мешало ей уверенно управляться с аппаратом. С каждым следующим щелчком затвора, Люба всё более основательно подходила к выбору очередного сюжета для будущего кадра - ей, как начинающему фотографу, важно было делать не просто красивые, но и интересные снимки. Это не могло не радовать Петра Ивановича - ведь именно он в качестве подарка на успешное окончание очередного учебного года, преподнёс любимой внучке фотоаппарат, именно тот, о котором та так долго мечтала.

Не удивительно, что теперь она постоянно брала его с собой, фиксируя на плёнку самые яркие моменты каникул, которых к концу августа накопилось столько, что пришлось ехать в ателье за еще одним альбомом. А чтобы не упускать последние мгновения уходящего лета, было решено провести первую половину дня в центральном парке культуры и отдыха, кружа над городом на том самом колесе обозрения с жёлтыми кабинками.

- Деда, отсюда наш дом видно! - Люба весело указывала пальчиком куда-то вдаль.

- Отсюда видно весь наш город, Любонька, - уточнил довольный дед, доедая эскимо. - А ну-ка посмотри как там бабушка с папой? Только осторожно...

- Не переживай деда! - девочка аккуратно привстала, держась за оградительную перилу, развернулась и слегка наклонилась вниз. - Бабушка, папа, улыбайтесь!

Щелк! И еще одна отличная фотокарточка для нового альбома готова.

- Вот неугомонная! Вся в деда. - Шутливо попричитала бабушка.

- Это точно. - Вторил ей Герман, стирая платком капельки пота со лба. Солнце здесь и вправду палило безжалостно, раскаляя металлические конструкции аттракциона. Пресловутые порывы легкого ветра лишь частично спасали положение пассажиров, находящихся внутри этого кипящего котла. Убрав платок в нагрудный карман рубашки, Герман ловко сорвал пробку с бутылки минеральной воды, и протянул её матери.

- Сынок, - Татьяна Германовна сделала несколько маленьких глотков и вернула воду. - Мы с отцом давно хотели поговорить с тобой о Любе...

- Да, слушаю.

Но Татьяна Германовна молчала - было видно, что ей непросто начать. Герман сразу это заметил, и попытался взять инициативу на себя.

- Мама, если что-то не так, то ты скажи прямо.

- Нет-нет Гера, всё иначе, - сразу отреагировала мать. - Мы очень любим Любоньку, она самая замечательная внучка, мы очень хотим, чтобы она переехала к нам навсегда.

Не сказать, что это заявление стало неожиданностью, скорее наоборот, всё шло к такому развитию событий. Август, который Люба по традиции проводила в Одессе, становился самым счастливым месяцем для семьи Кравченко. Обычно суровый Пётр Иванович преображался на глазах, превращаясь из железного генерала в милого и заботливого дедушку, безгранично баловавшего единственную внучку. К чести последней стоит признать, что они никогда не пользовалась таким горячим отношением деда, хотя и восторга от многочисленных подарков никогда не скрывала. Татьяна Германовна в свою очередь, пробивала путь к сердцу девочки через желудок. В прямом смысле слова. Особенно Люба налегала на пирожки с мясом, из-за чего потом получала нагоняй от мамы, за привезённые с каникул лишние килограммы. Она, конечно, послушно кивала и обещала впредь более ответственно подходить к своему рациону, но наступали очередные каникулы у бабушки, и всё начиналось заново...

- Сынок не молчи, ответь что-нибудь.

- Мама, сейчас не самое лучшее время для таких перемен, - после небольшой паузы подобрал нужные слова Герман. - Впереди у Любы переходный год, она должна хорошо закончить третий класс и лишний стресс ей совсем ни к чему.

- Я уверена, что с возможностями нашего деда, никаких трудностей при переводе в другую школу не возникнет. - Будто не слышала сына Татьяна Германовна.

- А друзей её мы тоже сюда переведём? Да и Марина не поддержит вашу идею, она мать, не забывай об этом.

- Здесь у Любы очень хорошие перспективы на будущее и Марина это прекрасно понимает.

Может, просто ты сам не хочешь, чтобы Любаша жила с нами?

Стоит отметить, что Татьяна Германовна выбрала наиболее удачное место для подобного разговора.

Колесо обозрения, наверное, и придумали в первую очередь для того, чтобы люди могли в спокойной обстановке обсудить свои проблемы и решить важные вопросы. Ведь даже если один из собеседников оказывался не готов к диалогу, то, как минимум выслушать точку зрения своего оппонента ему приходилось. Главное было успеть сказать необходимые слова до того, как колесо делало полный оборот.

- Знаешь, единственное чего я не хочу, так это снова делать глупости - слишком дорого потом расплачиваться.

- Гера, ты куда, мы не закончили!