Последний ряд, место 16

Полковник Лейн выразительно взглянул на Ригера, и тот сделал пометку в своем блокноте.

– Что-нибудь еще, доктор?

Реувен Хирш заглянул в свои бумаги.

– Желудок убитого был пуст. Пища переварена. То есть перед тем, как отправиться в кино, он не пообедал. – Доктор развел руками. – Если вам это интересно.

– Интересно, Реувен, еще как интересно, – оживился Моше Ригер и обратился к полковнику Лейну: – Сеанс начался в половине третьего. Закончиться должен был в четыре. Поздновато для обеда.

– Поздновато, – согласился полковник. – Но не советую делать из этого далекоидущие выводы. Мало ли что может быть? Этот журналист мог сидеть на диете.

– Мог, – произнес Ригер с интонацией, которая говорила о том, что он не верит ни в какую диету. – А мог не пообедать по какой-то причине. Ну, например, важная встреча.

– На важных встречах тоже подают бутерброды, – улыбнулся полковник Лейн. – И очень вкусные.

Майор Ригер усмотрел в этой реплике намек на недавнюю встречу с коллегами из Европола, на которой полковник с улыбкой наблюдал, как майор поглощает бутерброды с дефицитной черной икрой, и обиженно нахмурился.

– Бывают встречи, на которых ничего не подают, – буркнул он.

– Бывают, – миролюбиво согласился полковник. – Нам в любом случае придется установить, кто этот журналист, к кому и для чего он приехал в Израиль.

– Установим. – Моше Ригер бросил выразительный взгляд на Эльдада Канца, и тот что-то аккуратно записал в блокнот.

Полковник Лейн положил на стол тяжелые ладони и медленно оглядел всех сидящих за столом.

– У меня к вам еще один вопрос, коллеги. – Он сделал паузу, вероятно стремясь подчеркнуть важность того, о чем собирался спросить. – Вы беседовали со всеми зрителями, которые были в зале в момент убийства. Неужели никто из них не понял, откуда раздался выстрел?

Ригер перевел взгляд на Битона, тот кивнул на лейтенанта Канца.

– У нас всех зрителей опрашивал Эльдад.

– Да, конечно. – Лейтенант вскочил, но, повинуясь знаку полковника, сел на место. – Этот вопрос я задал всем, кто был в зале. Но точного ответа так и не получил. Уж очень неожиданно все произошло. Те, кто сидел в первых рядах, говорили, что звук выстрела шел откуда-то сзади. Но справа или слева от них, непонятно. Кто-то говорит, справа от прохода, кто-то – слева. Те, кто сидел в задних рядах, – лейтенант заметил быстрый взгляд полковника, брошенный на него, и пояснил: – после двенадцатого ряда, говорят, что выстрел прозвучал совсем рядом. И вновь ничего точного. Кто-то говорит, из одного конца зала, кто-то – из другого.

– Это понятно, – поддержал молодого лейтенанта доктор Хирш. – Зал небольшой, звук выстрела моментально отразился от стен. И многие слышали не сам выстрел, а его отзвук. Если хотите, эхо. Те, кто слышал звук выстрела, будут утверждать, что он шел с одной стороны, те, кто слышал эхо, будут говорить – с другой.

Полковник выслушал это объяснение, коротко кивнул, собрал лежащие перед ним бумаги и протянул их Ригеру.

– Спасибо всем и все свободны. Работайте!

Майор Ригер наскоро сгреб бумаги в свою папку и первым поднялся с места. За ним поднялись остальные.

– Адина, – сказал полковник.

Эксперт остановилась у самой двери.

– Слушаю, господин полковник.

– Поторопись с баллистической экспертизой. Думаю, она расставит все по своим местам.

Полковник взглянул на Рафи Битона. Руководитель следственной группы поймал взгляд Лейна и кивнул. Дескать, экспертиза расставит все по своим местам, господин полковник, не сомневайтесь, расставит.

– Слушаюсь, господин полковник. – Адина Бар кивнула. – Мы поторопимся.

Глава 3

Проходя мимо стола, у которого собирали свои бумаги прокурорские, Дана ясно услышала слова «рыжая сучка» и поняла, что они относятся к ней. Дана замедлила шаг, бросила гневный взгляд на двух копошащихся у стола мужчин среднего возраста. Один из них, незнакомый, с тонкими пижонскими усиками, который и произнес эти слова, вскинул голову, заметил ее взгляд, понял, что она все слышала, и виновато потупился. Другой, старший советник прокуратуры Иерусалима Даниэль Хесин, в массивных профессорских очках, тоже оторвался от своих бумаг, смутился, растянул тонкие губы в натянутой улыбке и буркнул:

– Поздравляю, госпожа Лейн!