Последний ряд, место 16

– Хорошо, – сразу согласилась Дана. – Мне нужно выяснить, покупали ли у них в последние дни инвалидную коляску. И если покупали, то кто и когда. Если этот покупатель платил не наличными, а кредитной картой, то выяснить это несложно. В этом можете помочь?

– В этом могу, – согласился Эльдад. – Только зря вы опять с этой коляской. Ни инвалид, ни его сопровождающий не могли стрелять в этого журналиста, Антона Голованова. Это же очевидно. Они покинули зал до выстрела. Так что…

– До второго выстрела, – сказала Дана, и Эльдад замер, не договорив.

– Что?

– Я говорю, что инвалид и его сопровождающий покинули зал до второго выстрела.

Эльдад облизал языком внезапно пересохшие губы.

– Что значит до второго выстрела? – спросил он, не сводя глаз с лица Даны. – Значит, был еще и первый выстрел?

– Был.

Подбородок Эльдада дрогнул, будто он собирался заплакать. Выражение его глаз стало жалким. Он отступил на шаг и стал похож на ребенка, проснувшегося ночью и увидевшего у своей кровати самое настоящее привидение.

– Простите, госпожа Шварц, но никто из находившихся в зале не упомянул о первом выстреле. Ни один из зрителей. Ни одним словом.

– А никто из зрителей этого выстрела не слышал, – сказала Дана, и в ее голосе слышалось нетерпение опаздывающего на важную встречу человека, которого задерживает дурацкими расспросами какой-то случайный прохожий.

– А-а-а… – начал Эльдад, но Дана не дала ему возможности развить тему.

– Поехали, Эльдад, поехали. – Она взяла лейтенанта под руку. – Не будем терять время. Это у вас выходной день, а у меня еще масса дел.

Глава 23

– И что дальше? – спросил полковник Лейн, не сводя тяжелого взгляда с Эльдада Канца.

Канц отвел взгляд.

– После этого мы поехали в магазин Medtechnik на улице Махане Иуда[61]. И там госпожа Шварц выяснила, что в день убийства Голованова, примерно за час до убийства, у них купили инвалидную коляску. Последнюю из имеющихся в наличии. Она была неисправна: одно из колес плохо работало. Но покупатель сказал, что это неважно, и купил ее за полную цену. Несмотря на то что продавец предложил заказать исправную коляску и сказал, что доставка займет всего три дня.

Полковник Лейн бросил короткий взгляд на сидевших за столом Моше Ригера и Рафи Битона.

– Кто купил эту бракованную коляску? – спросил Ригер.

– Фамилию нам выяснить не удалось, – голос Канца зазвучал виновато. – Покупатель расплатился наличными. Но Дана… – лейтенант покосился на полковника и поправился: – госпожа Шварц показала продавцу фотографию, и тот опознал этого человека.

– Что за фотография?

– Молодой человек. Обычной внешности. Я его никогда не видел, и в зале кинотеатра его не было.

– Лейтенант, вы спросили у госпожи Шварц, что это за человек? – вмешался в разговор Рафи Битон.

– Конечно! – Канц смутился. – Но она отказалась отвечать. Сказала, что расскажет все, когда окончательно сложит картину преступления.

– Так. – Полковник Лейн откинулся на спинку кресла и обвел глазами сидящих за столом офицеров. – Как нам на все это реагировать?

– Никак, – буркнул Моше Ригер и даже рубанул воздух ребром ладони, демонстрируя решимость и уверенность в своей правоте. – Госпожа Шварц продолжает запутывать ситуацию, надеясь, что это поможет ее клиенту. Мне это совершенно понятно. Поиски покупателя коляски. Заявление о втором выстреле. Она, кстати, пояснила, что имеет в виду?

Канц сокрушенно покачал головой.

– Нет. Она обещала рассказать, когда проверит все до конца и будет совершенно уверена в своей версии.

На лицах старших офицеров появилось выражение разочарования.

– Вам следовало проявить большую настойчивость, лейтенант, – сказал полковник Лейн и, заметив облачко, пробежавшее по лицу молодого сотрудника, пояснил: – Вы, конечно, правы, что оказали помощь госпоже Шварц, но следовало настоять, чтобы и она раскрыла вам свои карты.

– Я не хотел настаивать, господин полковник, – упрямо сказал лейтенант, и на его лице появилось обиженное выражение. – Чтобы госпожа Шварц не решила, что мне чрезвычайно интересна ее версия.

– Может быть, вы правы, – задумчиво кивнул полковник Лейн.

– Тем более что замысел госпожи Шварц совершенно понятен, – усмехнулся Рафи Битон.

Все сидящие за столом обернулись к нему. На лице капитана Битона блуждала загадочная улыбка человека, который все понимает и которого нелегко обмануть.