«Последний римлянин» Боэций

В этих рассуждениях Боэция чувствуется влияние учения стоиков о необходимости подчинения человека общему закону, но далее он, как и прежде, возвращается к платоновской интерпретации. Кажущаяся изменчивость Фортуны, ее случайность и непостоянство приобретают иную окраску в свете изложенного выше понимания случая. Его Боэций объясняет действием причин, вытекающих из провидения. Высший разум посредством судьбы направляет Фортуну. Он, схватывая все в единовременном акте познания, ведает, какая участь кому подходит, соответственно ею и наделяет. Поскольку человеческое знание находится несравненно ниже чистого разума, то кажущееся несправедливым человеку на самом деле может являть собой высшую справедливость.

Так, например, некоторые люди в состоянии сохранить добродетель, только достигнув земного счастья, оно им и дается провидением. Другой настолько украшен всяческими добродетелями, что провидение не позволяет какому-либо несчастью поразить его. Третьи для проверки и укрепления их добродетели получают тяжкие испытания. Часто власть, доставшаяся порочным людям, вследствие их отталкивающего примера способствует воспитанию добродетелей у многих. Боэций считает, что божественный порядок настолько всеобъемлющ, что все, отошедшее от него, снова к нему возвращается и в царстве провидения не остается случайности. С помощью линии судьбы зло удаляется из пределов мира, следовательно, любая фортуна имеет благую природу, т. е. ведет к блаженству, так как добрая и злая фортуна «справедлива и полезна», ибо способствует воспитанию добродетелей.

По этой причине, полагает автор «Утешения», не нужно отчаиваться в несчастье или слишком радоваться счастью. Мудрый человек, познавший сущность и истинную цену фортуны, поднимается выше превратностей жизни, и его не сломят бедствия и не испортит счастье. Он всегда будет сохранять терпение и спокойствие. Следовательно, лишь от того, насколько человек поймет природу фортуны, будет зависеть мера его несчастий, ибо он сам ее оценивает.

Подчиняясь благой фортуне, человек выполняет свое предназначение, чтобы вернуться к первоначалу в лоно чистого разума. Однако, если провидение через судьбу направляет все сущее и исключает проявление случайности, можно ли говорить о свободе воли и имеют ли смысл различные человеческие устремления, нужны ли награды и наказания за человеческие дела? Боэций пытается отмести все сомнения в этих вопросах. Он утверждает, что всякое разумное существо обладает волевыми движениями души и способно осуществлять свободу воли. Автор «Утешения» мотивирует это следующими соображениями. Существо, обладающее разумом, способно отличить, что хорошо и что плохо, поскольку знание о благе присуще его душе изначально, следовательно, оно наделено способностью желать и отвергать.

По Боэцию, высшим знанием обладает универсальный разум. Знание это утрачивается (или забывается) по мере удаления от него. Отличительными чертами близких к высшему разуму субстанций являются проницательность суждения, не подверженная слабости воля, соразмерность желаний и способностей к их осуществлению. Относительно же человеческих душ можно сказать, что они более свободны, когда пребывают в своей отчизне — высшем разуме, чем когда они связаны с телом, «омрачающим» знание. Человеческие души оказываются лишенными свободы, когда, предаваясь порокам, люди окончательно утрачивают знание и тем самым уклоняются от своего предназначения, ибо, «как только их взор обращается от света высшей истины к погруженному в тень дольнему миру, их тотчас окутывает облако незнания и начинают терзать гибельные страсти, которые настолько подчиняют людей, что они как бы оказываются в рабстве, а этот выбор некоторым образом зависит от их собственной воли»[136]. Для того чтобы представить свою мысль более наглядно, Боэций в стихах излагает миф о волшебнице Кирке (Цирцее), дочери бога солнца Гелиоса, превращавшей путешественников, попадавших на ее остров, в свиней и диких животных, тем самым лишь приводя их истинную сущность в соответствие с внешним обликом. Однако при этом философ утверждает, что, хотя провидение извечно и всегда «знает» все помыслы и желания людей, свобода воли все же существует. Это оказывается возможным вследствие принципиального различия между божественным и человеческим знанием.