Последний романтик

Наша игра прекратилась на второе лето Паузы. Это случилось, когда мы впервые встретили Натана Даффи. Однажды утром мы сбежали с холма и услышали плеск, смех и крики. Мы выглянули из-за деревьев и увидели стайку детей, загорелых и лохматых, разного пола и возраста, но похожих между собой, как вариации одной темы. Натан был одним из шести отпрысков, за которыми летом присматривала няня, Анжела, которая ходила на этот пруд давным-давно, с тех пор, как сама была еще ребенком. Теперь же Анжела, расстелив покрывало в цветочек, плюхалась посреди него с кроссвордом и сидела, пока детишки Даффи плавали, играли, ели и дрались вокруг нее. Натан был средним в этой стае – двое старших братьев, три младших сестры – и самым тихим. Я даже не замечала его, пока, позже в тот же день, он не появился возле нашего одеяла.

Натан присел на корточки в траве и спросил Кэролайн про ее книжку.

– Это Нэнси Дрю? – сказал он. – А ты читала про братьев Харди? Мне больше всего нравится Башня Сокровищ. – В тот день было сумрачно, небо было серым и низким. Приближались гроза и дождь.

Кэролайн подняла взгляд от книги и посмотрела на Натана. Оба они были худыми и длинноногими, оба темные блондины, оба загорелые, с глазами, прищуренными от солнца. У Натана были золотистые очки под цвет его волос. Выражение его лица было серьезным и внимательным.

Во время Паузы именно Кэролайн больше всего тосковала по нашим родителям. Она часто молча плакала за кухонным столом, когда мы завтракали, или потом в гостиной, когда мы играли в «Монополию», даже если выигрывала. По ночам ее мучили кошмары. Они то снились ей, то переставали, то появлялись снова без всякой явной системы или причин. Она просыпалась, крича и плача, и никто из нас не мог утешить ее, даже Рене.

Теперь же она холодно поглядела на Натана и пожала плечами.

– Братья Харди ничего, – ответила она. – Но Нэнси храбрее.

Натан в размышлении наклонил голову набок. Своими длинными осторожными пальцами он перебирал край нашей подстилки и кучку теплых мелких камешков, которые я собрала и разложила на листьях.

– Хочешь поплавать? – вдруг спросил он.

Быстро, как плотвичка, парнишка вскочил, скользнул мимо нас, пробежал вдоль края пруда с одной стороны до другой, вбегая и выбегая из воды, промчался по запруде (хотя она была скользкой, и Анжела закричала на него, чтоб он убрался оттуда), взобрался на дерево и соскочил с него. Наконец, он вернулся к Кэролайн. Он встряхнул мокрой головой, и она сердито захлопнула книгу, отошла и села на песке. Но она обернулась на него, и я заметила в ее взгляде явный интерес к этому бледному быстрому мальчику.

Довольно скоро мы знали о Натане все. Его мать звали Дженет, отца – Сайрус, а пятеро братьев и сестер стали для нас единым целым: ДугласТерриМэддиЭмилиДжен. Мы звали их Козлы, потому что их фамилия была Даффи, что напоминало нам козла Билли Граффа из сказки, а кроме того, потому, что в них, с их длинными любопытными лицами и лохматыми головами, было что-то козлиное. Все они были упрямыми, упертыми, вечно спорящими с другими о чем угодно, будь то готовка яичницы, извержения вулканов или песни Майкла Джексона.

На следующий день после знакомства с Натаном Даффи появился Эйс МакАллистер. Он влетел на пруд с тропы, с ног до головы одетый в камуфляж, с духовым пистолетом в руках.

– Пиф-паф! – заорал он, спугнув нас, играющих и читающих книги.

– Это Эйс, – без малейшего удивления объяснил Натан, пока Эйс делал вид, что снова и снова стреляет в него.

Эйс был невысоким и толстым, с тяжелыми руками и ногами и широким лицом. Копна темных, блестящих волос спадала ему на глаза. Они с Натаном не были друзьями, но жили по соседству, и разница в их возрасте составляла лишь год, так что матери с самого детства сводили их вместе на детских площадках и празднованиях дней рождений.

– Анжела, я в тебя попал! – завопил Эйс, обращая внимание на няню.

Анжела, не подымая взгляд от журнала, махнула на него рукой. Когда-то она была и его няней и тоже водила его летом на пруд, но потом ушла работать в семью Даффи. А родители Эйса теперь оставляли его одного, выдавая ему десятидолларовую бумажку, ключ от дома и приказ держаться подальше от неприятностей.