Последний романтик

Рейчел тоже спала одна последние три ночи. Но она не возражала, довольная тем, что Ки придерживался строгих моральных правил, когда дело касалось его дочери.

Рейчел засунула в рот еще один кусок сельдерея, когда раздвижная дверь открылась и в кухню вошли Ки и Дункан.

Они застыли на месте, увидев пачкотню на кухонной стойке, и оба укоризненно покачали головами.

Дункан поднял Микаэлу и отнес к раковине, держа на расстоянии от себя, словно она была бомбой. Он повернул кран и помыл ей руки. Ки стоял по другую сторону стойки, скрестив руки на груди и с ужасом глядя на Рейчел, которая откусила еще один кусок липкого сельдерея.

— У меня есть в городе дело рядом с кафе-мороженое, — сообщил Дункан Микаэле, моя ей руки. — И у меня есть достаточно денег на то, чтобы устроить нам угощение.

— Микки тоже хочет пойти, — заявила девочка, соскальзывая на пол и вытирая руки о штаны. — И Рейчел, — добавила она быстро, глядя на свою приятельницу.

— Я сыта тем завтраком, который ты мне приготовила, — возразила Рейчел, поглаживая себя по животу и решив, что это может оказаться хорошей возможностью поискать секретную комнату.

— Я тоже не хочу мороженого, — сказал Ки, глядя на Рейчел темными, пронзительными глазами.

Рейчел медленно надкусила сельдерей, тоже глядя на него, и зачарованно смотрела, как его тело свело судорогой страсти.

Микаэла схватила со стула жирафа и потрепала Микки по загривку.

— Пошли, Микки, — позвала она, направляясь к двери. — Может быть, у них будет твое любимое карамельное мороженое. И вафельные стаканчики, — прибавила она, проходя в дверь перед Дунканом и позади Микки.

Рейчел перестала жевать и могла только удивленно моргать. Волк любил карамельное мороженое и вафельные стаканчики?

Она перевела взгляд на Ки и снова столкнулась с проблемой близости, от которой ей стало трудно глотать. Ки излучал столь мощную энергетику, что мог бы расплавить стекло и ее тоже.

Прошло четыре дня с тех пор, как они заявили о своей любви. И теперь оказались одни в доме, полном кроватей, и Ки смотрел на нее с такой страстью, которая почти пугала ее. Рейчел схватила стакан с вином и залпом осушила его.

Ей нужно успокоиться. Наверняка она сможет находиться в одной комнате с этим человеком и вести цивилизованный разговор, не бросаясь на его прекрасное тело. Или не сможет?

— Расскажи мне о матери Микаэлы, — попросила она импульсивно, отчаянно стараясь унять свое прыгающее сердце.

Но ее сердце забилось еще быстрее, когда глаза Ки потемнели и сделались почти черными. Он весь напрягся, сложив руки на груди и приняв оборонительную позу.

— Здесь нечего рассказывать, — отрезал он. — Я являюсь опекуном Микаэлы с момента ее рождения.

Рейчел нетвердой рукой наполнила стакан вином, жалея о том, что задала сейчас вопрос о матери Микаэлы. Но черт возьми, она хотела знать! Она была влюблена в Кинана Оукса, а теперь еще и в его дочь.

— Она просто бросила ребенка? — тихо спросила она. Ки молча смотрел на нее через грязную стойку. Мускулы на его плечах и шее напряглись, лицо приняло жесткое выражение, а глаза сделались холодными.

— Она ушла, — произнес он наконец ровным голосом, — оставив нам долг в полтора миллиона долларов.

Рейчел потребовалась вся ее воля, чтобы не показать, как она шокирована. Ки заплатил за свою дочь?

— Но разве это… законно? — прошептала она.

Он не пошевелился. Ничего не сказал. Просто смотрел на нее темными, непроницаемыми глазами. И она внезапно поняла, слишком хорошо поняла.

Он не злился на нее за то, что она пыталась разузнать о его прошлом, — он просто боялся.

— Значит, ты заплатил полтора миллиона долларов матери Микаэлы, чтобы она родила тебе дочь.

— Я сумел найти только миллион. Остальное собрали Дункан, Джейсон, Люк, Питер и Мэтью.

Глядя на дно стакана, Рейчел очень тщательно подбирала слова.

— Я думаю, что с твоей стороны это было очень благородно, — сказала она, глядя ему в глаза. — Необычно, но благородно.

— В этом не было ничего благородного, — возразил он. — Памела была на пятом месяце, когда сказала мне о ребенке и ждала моей реакции. Ребенок был для нее товаром.

— Нельзя делать аборт на пятом месяце, — с ужасом прошептала Рейчел.

— Можно, если очень хочешь.

Рейчел вздохнула.

— Чего ты ждешь от меня, Ки?

— Понимания, — выдохнул он.

— Ты хочешь, чтобы я поняла, почему ты залез в долги из-за своего ребенка? — спросила она. — Ки, все твое наследство от Тэда не стоит твоей дочери. Я думаю, что ты заключил очень хорошую сделку.

Она обошла вокруг стойки и встала перед ним.

— Я люблю тебя еще сильнее, если это возможно, — убежденно произнесла она.

Он метнулся к ней с быстротой кобры, наносящей удар, и, заключив в объятия, зарылся лицом в ее шею. Рейчел прижалась к его трепещущему телу, целуя волосы на груди, шепча уверения в любви и преданности.

В этот момент она поняла, что нормальный разговор между ними может никогда не состояться, раз действия говорили красноречивее слов.

Ки, наверное, тоже так думат. Подхватив ее на руки, он понесся с ней через гостиную к лестнице.

Дверь открылась и со стуком захлопнулась. Ки остановился на верхней ступеньке и выругался.