Задумавшись над этими вопросами, я пришел к выводу, что мыслящее существо не может доверять ни своему разуму, ни своим чувствам – обе крайности ведут к тупику, к обессмысливанию жизни. Я пришел к выводу, что и над нашими чувствами, и над нашим разумом должно быть уравновешивающее начало – вера. Но не слепая вера в некоего доброго дядю, готового ублажать все наши прихоти. А вера в разумное начало бытия, в основе которого лежит любовь ко всему сущему.
Не я первый пришел к такому выводу, не я первый начал поиски всего сущего. Наши предки задолго до нас задавались теми же вопросами и задолго до нас нашли на них ответы. Но современная догматика, с презрением оглядывающаяся на прошлое, твердит нам о том, что все прозрения прошлого – всего лишь миф, легенда. Но никакой миф, никакая легенда не возникает на пустом месте. В основе всякого мифа, всякой легенды лежит или достоверное знание, или провидческое озарение.
Глаза Сибока загорелись фанатическим огнем, он наклонился над экраном и доверительно зашептал:
– Мне была поведана тайна. Мне было сказано, что есть место, откуда исходит разумное начало всего сущего. И нам с вами, братья по разуму и чувствам, предстоит открытие этого места. Имя этому месту – Ша Ка Ри…
Душа Чехова ликовала. Извечный, проклятый русский вопрос «что делать» оказался разрешен: искать Бога, искать основу всего сущего…
А в камере для арестантов всегда невозмутимый Спок присвистнул от удивления и проговорил:
– Поразительно, но он верит в то, что говорит. Он верит, что нашел Ша Ка Ри…
– Что это такое? – спросил поставленный в тупик Джим.
Сибок ответил ему с экрана:
– Планета Ша Ка Ри, которая даст нам ответы на все наши вопросы, расположена в самом центре нашей Галактики, за Великим Барьером.
Сибок закончил говорить, экран померк.
– Господи, благослови мою грешную душу! – перекрестился Маккой. – Я отправляюсь в землю обетованную, подобно древнему иудею, но вместо Божьего человека Моисея имею в поводырях пациента Бедлама, не страдающего косноязычием Моисея и не нуждающегося в Аароне.
Кирку было не до ветхозаветных историй, он всполошился настоящим:
– К центру галактики? И для этого ему понадобился «Энтерпрайз»?
Спок прокомментировал ситуацию:
– Центра Галактики достичь невозможно. Это знает любой школьник. Радиация настолько интенсивна, что ни одна экспедиция оттуда не возвращалась.
– Чистая правда, – подтвердил Кирк.
– Что же тогда, черт его побери, он имеет в виду? Что за Великий Барьер? – недоумевающе спросил Маккой.
– Наносной диск, – пояснил Спок, – опоясывающий пространство концентрации Больших Звезд.
– Час от часу не легче, – взорвался Маккой. – Что за диск, что за Большие Звезды?
– Кольцо или круг, отстоящий примерно на расстоянии тринадцати световых лет от центра Галактики и представляющий из себя концентрацию из космической пыли и молекулярных газов. Пыль до раскаленного состояния разогревается неизвестным источником энергии, расположенным где-то в центре кольца, излучающим из себя мощнейший поток гамма-и рентгеноизлучения. Последние исследования показывают, что этот источник, по меньшей мере, в десять миллионов раз сильнее Солнца Земли.
Маккой озадаченно нахмурил брови:
– И что все это означает? Гигантскую звезду?
Спок покачал головой:
– Вряд ли. Наносной диск вращается вокруг некоего центра, что подразумевает объект, обладающий притяжением столь невероятной силы, что его масса, при самой грубой оценке, должна быть в два миллиона раз больше солнечной массы.
– В два миллиона раз! – удивился Кирк. – Сколько же это звезд, вместе взятых?
– Возможно, что это – и одна звезда, но густая завеса из пыли и газа не позволяет что либо разглядеть и рассчитать массу ядра. А всякий пробел точного знания восполняется теориями. Мне известны пока что две. Одна из них предполагает, что это нечто – единое целое – нейтронная звезда или так называемая черная дыра невероятной плотности и гравитационной силы – и есть центр нашей Вселенной.
– А вторая, – спросил Кирк.
– «Белая дыра». Если хотите, нечто вроде машины созидания. – Спок многозначительно помолчал и вывел заключение из всего сказанного им. – Конечно, это все предположения, игра чистого разума.
После всего сказанного Споком всем захотелось помолчать. Потом Маккой раздумчиво спросил:
– И эта дыра… черная или белая… это то, что ищет Сибок?
Спок согласно кивнул.
– Да-а, – с сарказмом протянул доктор, – отправлялся бы один туда, хоть в самую середину всего, – он покрутил руками, – этого, как его… А нас зачем он тянет с собой?
– Да он – сумасшедший! – подвел итог всему сказанному Кирк. – «Энтерпрайз» просто не в состоянии выдержать столь интенсивную радиацию, которая поджидает его. А что уж говорить о команде? Хоть он и твой брат, Спок, но он – сумасшедший. И место ему не на капитанском мостике, а за решеткой.
Спок ответил ровным, бесстрастным голосом, но в глазах его сквозило откровенное беспокойство: