Последний рубеж

Во сне он сидел возле потрескивающего камина и глядел через замызганное осенними дождями окно на ветку вишни. По ней, узловатой, в поисках чего пожрать рыскали голодные взъерошенные воробьи.

Внезапно — будто сорвалась с чьего-то пера жирная клякса — на ветку уселся дрозд. С базарным шумом разогнав пернатую мелочь, дрозд остался в надменном одиночестве и зачем-то стал раскачиваться.

Видя, как прогибается под тяжестью черной птицы ветка, Харднетт подумал: «Сломается». Встал, открыл окно и сделал «кыш». Дрозд не улетел. Мало того, стал раскачиваться сильнее. Харднетт выхватил пистолет. Догадливая птица тут же вспорхнула, но вместо того чтобы исчезнуть, совершила вираж, набрала высоту и, прижав крылья, свалилась в боевое пике.

«Птицы — не всегда то, чем они кажутся», — подумал Харднетт, вскинул ствол, прицелился и нажал на курок. Но выстрела не случилось. Он нажал еще раз — нет.

Еще, еще и еще — нет, нет и нет.

Пистолет давал осечку за осечкой, а наглая птица уже подлетала. Она стала такой огромной, что затопила своей чернотой весь мир. Зловещая беспросветность грозила через секунду поглотить и самого Харднетта, но он еще раз, уже пребывая в крайней степени отчаяния и заходясь, как это зачастую и бывает во сне, беззвучным криком, потянул на себя как никогда тугой крючок.

И долгожданный выстрел все же раздался.

В последний миг.

В самый-самый-самый-самый последний.

Черная масса тут же разлетелась. Мгновенно. Как тьма при включении лампы. И стало видно, что ветка никуда не делась, что по-прежнему торчит она за окном и покачивается.

Теперь от ветра.

Когда на нее вернулся первый, самый смелый, а возможно, просто глуповатый воробей, Харднетт проснулся.

И как подгадал — загрузка уже закончилась, Обучающий узел перешел в режим тестирования.

— Испытуемый НМ 54277059 — 28956, доложите физические параметры планеты Тиберрия, — потребовала машина грудным женским голосом.

Ответ, как и следовало ожидать, дался Харднетту без особого напряжения. Настолько легко дался, что вместо того чтобы вникать в суть произносимого, он начал представлять себе женщину, голосом которой говорил Обучающий узел. Вырисовывал в своем взволнованном воображении ее соблазнительные формы, а сам тем временем тараторил:

— Тиберрия — четвертая планета звезды Эпсилон Айвена 375. Скорость движения вокруг звезды — 30,65 километра в секунду. Среднее расстояние до звезды — 174 миллиона километров. Астрономический год — 412 земных суток. Период вращения вокруг своей оси — около 29 часов.

— Точнее, — потребовала «железная леди».

— 28 часов 57 минут 13 секунд.

— Принято. Продолжайте.

— Слушаюсь, мэм! — дурашливо откликнулся Харднетт и продолжил: — Наклон оси — 26 градусов 15 секунд. Средний радиус — 7 350 километров. Длина экватора — 46 158 километров. Масса — 8*1024 килограммов. Ускорение силы тяжести — 9,88 метра на секунду в квадрате. Спутники — Эррха и Рроя. Состав атмосферы у поверхности — 77,9 % азота, 21 % кислорода, 1,1 % аргона. Океан покрывает 62 % поверхности планеты, восемь материков — 35 %. Максимальная температура на поверхности — плюс 72 °C (пустыня Кхалтони), минимальная — минус 86 °C (район полярной станции Халустияна — Назарова — Блада).

На этом, в принципе, Харднетт свой краткий доклад закончил и был готов ответить на уточняющие вопросы, но Обучающий узел объявил:

— Зачет.

И попросил дать общую характеристику Схомии.