Последний рубеж

Тем временем Эрика приняла из рук Димы второе «кольцо» и надела его ему на палец.

— А мне эти нравятся, — с улыбкой шепнула она, рассматривая гайку. — Правда, мое немного велико.

— Главное, что не мало, — так же тихо отозвался Лесков. — Потом подберем тебе подходящее, чтобы могла носить.

— Мог бы и предупредить… Померила бы заранее. А вообще, не обольщайся: я вышла сюда только потому, чтобы не опозорить тебя, — Воронцова уже с откровенным трудом сдерживала смех. — Замуж я не планировала.

— Я понял и оценил, — нарочито серьезным тоном прошептал Дима, после чего снова обратился к залу. Люди по-прежнему пребывали в растерянности, и, наверное, надо было им еще что-нибудь сказать. Но ни одна подходящая фраза не приходила на ум, поэтому он произнес лишь краткое «Благодарю за внимание!»

Однако, едва он успел договорить, как из толпы раздались жидкие аплодисменты:. Хлопал кто-то один, но так старательно и энергично, что еще несколько человек невольно повторили его действие, скорее автоматически, нежели действительно разделяя триумф этой странной свадьбы.

Аплодировал непосредственно Фостер. Так приторно и театрально, что стоявшей подле него Оксане безумно захотелось его треснуть, чтобы хоть на минуту стереть с его лица эту идиотскую улыбку. Лицо проклятого наемника буквально светилось от наигранного счастья, вызывая в девушке одно отвращение.

Почувствовав ее ненавидящий взгляд, Эрик улыбнулся еще шире и радостно воскликнул:

— Обожаю счастливые свадьбы! Они — такая красивая пара! Как считаешь?

Оксана не ответила. Сейчас она чувствовала себя не лучше Кати, правда, в отличие от Беловой, ей хотелось не просто убраться с этой площади, но еще и хорошенько напиться. Она не была примерной девочкой, которая будет тихонько плакать в платочек, но сейчас слезы действительно душили ее. Слезы обиды, досады и ярости от того, что Дима, ее Дима, женился на какой-то пустой самодовольной суке, которую она, Оксана, ненавидела всей душой.

Чувствуя, что больше не может совладать со своими эмоциями, она поспешила поскорее исчезнуть с площади.

— Куда же ты, моя птичка? — с издевкой окликнул ее Эрик, когда Оксана начала протискиваться сквозь толпу. А затем, захлопав еще сильнее, громко закричал:

— Горько! Горько!

Новоиспеченные молодожены проигнорировали радостные вопли наемника и поспешили уйти от трибуны. Оба скрылись в правительственном здании, и только тогда Эрика позволила себе от души расхохотаться. Этим смехом она пыталась скрыть дурацкие чувства, которые обычно испытывают счастливые невесты. Дима весело улыбнулся в ответ, после чего притянул девушку к себе и снова поцеловал. Он не знал, изменится ли что-то между ними после «свадьбы», но губы его «женушки» были по-прежнему притягательны.

Постепенно площадь опустела. Люди расходились кто куда задумчивые, удивленные, а кое-кто — с острым желанием повторить нечто подобное. В свадьбе Лескова и Воронцовой прослеживался вызов, но были и те, кто тоже хотел пожениться. На Спасской был священник, который вполне мог обвенчать новобрачных, и, наверняка, в подземельях найдутся еще несколько гаек-колец.

Тем временем Иван, Рома и Георгий вернулись в казармы, и теперь, сидя на кроватях, пытались переварить полученную новость. Все трое молчали, не зная, как толком прокомментировать очередной закидон их общего друга.

— Хоть бы посоветовался! — первым не выдержал Рома. — Я понимаю, что о них сплетничали, но это не повод превращать легкую интрижку в такое представление. Тем более на глазах у Оксаны. И Кати! Они же обе переживают. Вот объясните мне, недалекому, как можно было из всех здешних девушек выбрать Воронцову? Она же использует его. Сначала пристроилась к Альберту, теперь к Диме. У нее на лбу написано: тщеславная.

— Реально подстава! — согласился Георгий. — Может, она ему в его лекарства что-то добавила? Ну типа приворожила, но как-то по-научному. Я читал, что бабы- лепилы так делают. Лепилы вообще хитрые, им на бабло развести, как два пальца. А эта злая ходила, бычила на всех не по-детски, никто на ней не женился. Оленька с ней работала, говорит, трындец, вообще баба поехавшая. Попал Димон, короче… Не знаю, мужики, что тут сделать… Впрягаться как-то не комильфо. Может, он ее гипнозом если только… Чтобы хотя бы заткнулась!

— Может, вы оба заткнетесь? — внезапно разозлился Иван. В памяти возник его

разговор с Димой, и хоть он не одобрял его выбор, но сплетничать о друге за спиной не собирался. — Что раскудахтались, как бабы? Тогда валите из казарм к ним, в столовую, и чешите языками. Что вы тут забыли? Прежде чем гнать на кого-то, пойдите и сами пообщайтесь с этим человеком. Димка сам разберется, кто ему нужен. Он — не дебил. В отличие от вас.

— А о чем с ней разговаривать, если она так к людям относится? — неожиданно резко спросил Суворов. — Да, она помогала Альберту, но это не значит, что можно обо всех ноги вытирать.

— Пусть базар фильтрует! — подхватил Лосенко.