Последний рубеж. Роковая ошибка

Через три дня в мэрии Коува провели коронерское дознание[10]. Коронер приехал из Маунтджоя. В присяжные позвали местных жителей – в некоторых из них Рики узнал постоянных посетителей «Трески и бутылки».

Джулию и Рики вызвали дать показания о том, как они обнаружили тело, а мистера Харкнесса – чтобы подтвердить личность погибшей. Харкнесс находился в подавленном состоянии, говорил тихим слабым голосом и дрожал; вид у него был крайне скорбный. Он пытался сказать, как предупреждал племянницу об опасности прыжка и как это привело к ссоре между ними.

– Я поддался гневу. – Харкнесс устало оглядел присутствующих. – Слишком далеко зашел и слишком много наговорил. Довел ее, наверное. – Потом он замолчал, и ему позволили покинуть помещение.

Доктор Кэри дал показания относительно характера телесных повреждений – многочисленных и обширных. Среди них были видимые – нанесенные, по всей вероятности, копытами лошади, и переломы. Внутренние же повреждения, скорее всего, были вызваны тем, что лошадь упала на наездницу. Установить точнее не представлялось возможным. Доктор Керри также добавил, что срок беременности составлял восемь-девять недель. Эти слова вызвали заметное оживление в зале. Суперинтендант Кюри из Маунтджоя, который номинально возглавлял расследование, находился на лечении в больнице, но, к удивлению присяжных, ходатайствовал через сержанта Планка об отсрочке дела, и его просьбу удовлетворили.

Выйдя на озаренную солнцем улицу, Рики решил поговорить с Джулией и Джаспером. Это была их первая встреча после несчастного случая, все это время они общались только по телефону. Джулия была одета просто, но вместе с тем элегантно и смотрелась очень экзотично в деревенской обстановке.

– Я вообще ничего не поняла. Зачем нужна отсрочка? Рики, объясните.

– Почему вы думаете, что я понимаю это?

– Потому что ваш отец – выдающийся полицейский. Тоже, наверное, все время просит отсрочку, хотя все ждут не дождутся, когда это… – Она осеклась и посмотрела Рики в глаза, затем быстро проговорила: – Будет забыто и похоронено.

– Честно говоря, я ничего не знаю о том, каков обычный порядок в таких случаях. Отец не рассказывает о делах, которые расследует. У нас много других тем для разговоров, – просто ответил Рики. – Наверное, полиции нужно крайне тщательно и досконально изучить все обстоятельства дела.

– Не понимаю, зачем кому-то, даже скорбящему мистеру Харкнессу, знать вперед: упала бедная Дульси, на бок или назад. Боже мой, Джаспер, дорогой, ну почему все, что я говорю, всегда звучит так бессердечно и жестоко!

– Потому что ты реалистка, милая, да это все и правда не имеет значения, – ответил тот. – Было бы до чрезвычайности лицемерно притворяться, что ты убиваешься по малознакомой девушке со скандальной репутацией. У тебя был сильный шок, потому что это ты ее нашла. Если бы ты просто услышала, что она погибла, то сказала бы: «Как жаль бедного Каса» и послала цветы на похороны. Кстати, мы, наверное, должны так сделать. Как думаешь?

– Рики, – сказала Джулия, не обратив внимания на слова Джаспера, – может ли быть такое, что полиция, как обычно пишут в газетах, не исключает возможность насильственной смерти? Может? А, Рики?

– Не знаю. Правда, не знаю, – ответил Рики и под пристальным взглядом Фарамондов неожиданно выпалил: – Мне приходила в голову такая мысль.

III

«Это просто мысль, – читал вслух Аллейн. – Наверное, ты сочтешь ее очень глупой. Но если нет, как думаешь, стоит мне поговорить с сержантом или я выставлю себя совершенным идиотом и дилетантом? Велика ли вероятность, что такая мысль придет в голову и Планку? А она должна прийти, если он не зря носит погоны».

– По-моему, было бы лучше, если бы Рики не лез во все это, а занимался своей книгой, – вздохнула Трой.

– Согласен. Зачем ему вообще ввязываться, черт подери? – Аллейн потер кончик носа и покосился на жену. – Хотя, конечно, примечательно, что он обратил внимание на такую, казалось бы, незначительную, деталь. «Срез, по всей видимости, свежий».

– Может, предложить ему вернуться домой? – поинтересовалась Трой и тут же сама себя дернула: – Нет, глупости говорю.

– Его могут вызвать на повторное дознание, и тогда какой смысл кататься туда-сюда. Беспокоиться не о чем. Вряд ли эта находка что-то значит, так что он сам прекрасно со всем справится. – Аллейн снова взялся за письмо. – Пишет, что Джулия была безмерно огорчена, но превосходно держалась и очень складно дала показания. Так, снова она.

– Надеюсь, она не находит его скучным.

– Когда это женщине не нравилось внимание симпатичного молодого человека?

– Да уж.

– И все же он наткнулся на нечто странное, – сказал Аллейн, продолжая читать. – Что стоит один только хозяин дома – непонятно где работающий водопроводчик, который вырядился как франт и на рассвете отчалил в Сен-Пьер-де-Рош.

– Это довольно живописное местечко. Я рисовала там пейзажи, когда училась. Так называемый художник Сид превратил такой потрясающий вид в жалкую мазню. Но туда не ездят в пальто из верблюжьей шерсти и модных костюмах.