Последний рубеж. Роковая ошибка

Утро было в разгаре, солнце весело заливало светом центральную площадь, и Рики отметил, что его тянет переночевать в этом городке, и, возможно, не слишком большим роскошеством будет остановиться в «Отель-де-Рош». Внутри это был добротный, провинциального вида отель, в котором пахло воском. В зале, открывавшемся сразу после холла, типичная до карикатурности семья буржуа читала утренние газеты. Туговато соображающий администратор подтвердил, что для месье найдется номер, и портье сопроводил Рики на стареньком лифте в номер с двуспальной кроватью, умывальником, креслом и огромным платяным шкафом. Оставшись один, Рики вымыл руки, которые еще пахли рыбой, а затем выглянул на улицу из окна с ромбовидными стеклами. Перед ним разворачивалась сцена, достойная кисти какой-нибудь французской «бабушки Мозес»[11]. По центральной площади сновали фигурки людей преимущественно в черном. Джентльмены снимали шляпы в знак приветствия, дамы слегка кивали, дети в платьицах, галстучках и беретах бегали по аллеям парка, хозяйки в платках торопились на рынок. Позади виднелся порт с «Островной красавицей» у причала.

Рики подумалось, что этот антураж совсем не подходит Сиду Джонсу, не говоря уже о мистере Ферранте в его пальто из верблюжьей шерсти и мягкой фетровой шляпе. Молодой человек переоделся в джинсы и футболку, оставил рюкзак в номере и пошел осматривать окрестности. Сначала он решил взобраться на холм. Вскоре городок остался внизу. Сады на склоне, ступеньки и дорога на кладбище привели его к церкви, ожидаемо названной в честь святого покровителя города. Церковь была примечательна разве что установленной на краю скалы скульптурой святого в светлых одеждах и со связкой ключей. «Ты – Петр, – гласила надпись. – И на сем камне Я создам Церковь Мою…»[12]

За небольшую плату можно было подняться на башню. Рики так и сделал и в награду получил вид на город, окрестности, поблескивающую гладь моря и далекие очертания своего острова где-то там в Ла-Манше.

Совсем рядом находилась штаб-квартира «Джером и К°» с подсвеченной лампочками вывеской, на которой был изображен гигантский тюбик с выползающей из него «колбаской» краски. Рики вспомнил утро, когда он наступил на краску Джонса. Может, тот приехал в Сен-Пьер, чтобы пополнить запас бесплатных образцов, а посему обязательно наведается в «Джером и К°»? Положив руки на перила, Рики смотрел на идущих внизу по улице людей. По дороге, ведущей на холм, растянулась похоронная процессия. Катафалк украшал венок из лилий. Головная часть процессии повернула к кладбищу – теперь Рики было видно только священника, паренька, размахивающего кадилом и несколько людей в черном. Почудилось, что он чувствует запах ладана. Процессия тем временем скрылась за большим памятником. Рики полностью увлекло праздное созерцание, ему не хотелось уходить со смотровой площадки. Он все стоял, опершись о перила и смотрел на пейзаж. Тем временем в группу прохожих влился какой-то человек, только что вышедший из церкви; на нем была вязаная шапочка цвета фуксии и пальто с поясом, а с плеча свисал какой-то квадратный предмет.

Неожиданно громкий трезвон отдался эхом в грудной клетке Рики – часы на церкви внизу пробили десять.

Глава 5 Буря

В воздухе еще звенел последний удар часов, когда фигурка внизу двинулась вверх по улице, а затем, вполне предсказуемо, повернула к воротам фабрики «Джером и К°». Правда ли, что Сид вышел из церкви? Или он уже прятался в темном углу, когда туда вошел Рики? Или вообще давно шел за ним? Зачем он отправился в церковь? Помолиться? Поискать вдохновения? Дать отдых ногам? Заполненный тюбиками с краской этюдник, наверное, ужасно тяжелый. Хотя, судя по той легкости, с которой Сид перекидывал его с одного плеча на другое, вряд ли он много весил. Возможно, сейчас этюдник пуст, и Сид как раз собирался наполнить его бесплатными образцами красок.

В голове Рики одна за другой проносились тревожные мысли. Неужели Сидни Джонс действительно подумал, что он, Рики преследует его, шпионит или – что уж совсем неслыханно! – гоняется за ним из похотливых побуждений? Или же дело обстоит с точностью до наоборот, и это Сид шпионит за Рики? Что если он по какой-то необъяснимой причине последовал за ним на борт «Островной красавицы»? И в бистро тоже? И в церковь на холме? А будучи загнанным в угол тогда, на пароме, наговорил гадостей в жалкой попытке сбить его с толку? Кто из них охотник, а кто – добыча?

Сид стал вести себя враждебно после возвращения из Лондона и смерти Дульси. Почему? Что такого могло случиться за ланчем у родителей? Может, все из-за того, что Трой оказалась невысокого мнения о его картинах? Или потому, что спросила его, не балуется ли он наркотиками?