Последний рубеж (СИ)

Этот сон продлился несколько часов, но, когда мальчик открыл глаза, он обнаружил себя в когда-то уютном пригороде. Вот только нахождение здесь понравилось ему гораздо меньше, чем в парке. То и дело на дорожках попадались разлагающиеся трупы. Некоторые из них были милосердно скрытыми опавшими листьями, но большинство таращилось в небо слепыми глазами или зевало почерневшими от яда ртами.

— Не надо тебе на это смотреть, — тихо произнес Дмитрий, заметив, что мальчик повернул голову в сторону одного из трупов.

— Он видел куда более страшные вещи, — ответил за мальчика Эрик. — Гниющий мертвяк — это самое безобидное из наших детских воспоминаний. Куда больше мы боялись живых. Не дай Бог кто-то из них приходил за нами… Мы, Дима, из тех детишек, которые боятся монстров не под кроватью, а рядом с ней.

— И эти монстры приходят исключительно днем, — закончил за него Адэн. Голос мальчика прозвучал настолько слабо, что Дмитрий решил позволить ему немного передохнуть. Они и так уже прошли немалое расстояние, и скоро начнет светать.

Их временным пристанищем стал трехэтажный особняк из белого камня. Война совершенно не коснулась его, но позже Дмитрий понял, почему: когда-то здесь жила семья «процветающего». Все в этом доме хранило воспоминания о былой роскоши: мраморные лестницы, дорогие породы дерева для отделки стен, элементы золота в декоре. Мебели здесь не обнаружилось, что еще раз подтверждало догадку Лескова о хозяине дома: все вещи были вывезены за несколько месяцев до наступления катастрофы. В этот момент Дмитрию невольно вспомнился опустевший дом Бранна…

Пришлось расположиться в подвале прямо на голом полу. С одной стороны здесь было чертовски неудобно, но с другой — было ощущение некоторой безопасности. Этот дом не уничтожили, его оберегали, словно он имел ценность для своего бывшего хозяина.

— Мне не нравится его состояние, — произнес Эрик, еле слышно обращаясь к Дмитрию, когда Адэн наконец вновь провалился в сон. Дыхание мальчика было сиплым, пульс слабым, а сам он, казалось, еще больше напоминал мертвеца.

— Он говорил, что выдерживал по три дня, — тихо отозвался Лесков.

— Мало ли, что он говорил… Если бы он обратился ко мне раньше, еще до войны, я бы нашел способ извлечь его оттуда. Так нет же, надо было «прийти» именно тогда, когда я снова оказался беспомощным. Раньше у меня хотя бы были связи.

— Связи с «процветающими»? Не смешите меня, — ответил Дмитрий. Затем он улегся на пол и попытался было нащупать свой рюкзак, но, вспомнив, что подложил его под голову мальчика, устало вздохнул и закрыл глаза.

— Лучше скажите мне, что вас связывает с этим ребенком? — чуть помолчав, продолжил он. — Вы не настолько сентиментальны, чтобы я рискнул предположить, что он — ваш друг. Но и на родственников вы не похожи.

— Какая вам разница, Барон? Я для вас — такая же марионетка, как и он. Или, думаете, я не понимаю, почему вы взяли с собой снотворное? Даже еще не зная этого пацана, вы уже воспринимали его, как полезный кусок мяса.

— Я не стану вас разубеждать, — ответил Лесков. — Каждый верит в то, во что ему удобно, и, если пытаться доказать ему обратное, этот человек лишь разозлится и еще больше уверится в своей правоте.

— Но за Миллера… Все-таки спасибо.

— Пожалуйста, Эрик. К счастью, это было самым простым за все время нашего пребывания здесь.

На какое-то время воцарилось молчание, и Дмитрий уже подумал было, что наемник уснул, как внезапно тот произнес:

— Я действительно думал, что Лунатик поможет нам выиграть войну. Ведь он являлся ко мне в своем нормальном обличье, но никак не в роли живого скелета. Честно говоря, не уверен, что пошел бы за ним, зная, что он при смерти. Одно дело — обещать вернуться за нормальным человеком, и совсем другое дело — за трупом.

— Вы дали ему обещание?

— Звучит невероятно, не правда ли? Неужели крысы вроде меня могут держать свое слово?

— Я не считаю вас крысой. У вас просто…, - Дмитрий прервался, подбирая подходящие слова, — несколько «иные» ценности. Вопрос заключается в том, что заставило вас дать подобное обещание? Я бы на вашем месте в жизни бы сюда не вернулся.

— Вернулись бы, — усмехнулся Эрик. — Если бы знали, что именно этот пацан помог вам сбежать. Помните ту чертову дверь? Единственную, с кодовым замком, которую не откроешь сенсорной отмычкой? Так вот он открыл мне ее. Я не знал этих цифр, и меня бы убили, если бы Лунатик не вмешался. Я поклялся, что вернусь за ним. Но для начала мне нужно было хоть немного встать на ноги, обзавестись знакомыми. С Лунатиком мы продолжали общаться. Он приходил ко мне во сне, но предпочитал не рассказывать о себе. Я попросил его подождать хотя бы год — не мог я просто так вернуться на базу. Даже если бы мы сбежали, нас бы запросто нашли. Кстати, это еще одна причина, за что я ненавижу «энергетиков». Во сне я видел Лунатика нормальным, и он говорил мне, что с ним ничего не делают. Вот я и немного успокоился. А затем я совершил роковую ошибку — обратился к Сильверстайну…