Последний русич (СИ)

Прохор оказался покрепче и стойко продолжал кивать, убеждая своим примером моего собеседника, что на стороне Тихона уже чуть ли не все родичи, а я сам искренне желаю ему победы. И похрен, что он пытался меня отправить на костёр перед этим. Он же за традиции и род болел! А что может быть важнее?

Голос я окончательно потерял уже к утру. Вода закончилась и, временами, я жадно смотрел на полную бадью в углу комнаты. После каждого гостя мы тщательно вносили правки в имеющиеся списки. Мне оставалось принять у себя всего четверых родственников, но с тремя из них и так всё было понятно, а четвёртого я видеть вообще не хотел. Однако, первым пришёл именно он.

— Здравствуй, княжич, — от порога поприветствовал меня Тихон, — О чём говорить хочешь?

— О выборах старейшины, — сипло ответил я, — О чем же ещё?

— Не можно такое обсуждать при других, — покосившись на моих помощников, проскрипел старик, — Личное это дело.

— Не переживай так, Тихон, — усмехнулся я, — Эти парни со мной до конца. И своё решение мы уже приняли. Ты ещё не передумал насчёт должности старейшины?

— С чего бы? — осторожно ответил кандидат, — Я для того самый достойный и тебе ужо говорил об этом. Никак меня надумал поддержать, Алёша?

— Сам говоришь, что другие по рангу не подходят, — ответил я, — Но я переживаю, что не поймут меня родичи, если голос свой за тебя отдам. Это я знаю, что ты не виноват ни в чем и с Мёртвыми не связывался, а многие другого мнения.

— Это кто же? — с вызовом посмотрел на меня старец, — Демид? Али Храбр со своей кодлой? Так на них и смотреть смысла нету. Они завсегда свои дела только отстаивают. До рода им и дела нет. Вон чего удумали! В лихую годину по своим нуждам разъезжают, а княжества беды плевать им!

Учитывая, что Храбр ездил за лекарем для больной девочки, слова Тихона выглядели, как минимум, странно. Однако, удивить меня они не смогли. Мой собеседник легко мог вывернуть любое событие наизнанку, чтобы доказать свою точку зрения. Какой бы мерзкой она не была.

— Вот и я об этом, — с трудом сдержавшись, чтобы не сплюнуть от отвращения, ответил я, — Если мы втроём за тебя проголусуем, то этого слишком мало будет.

— Четверо нас, — уверенно ответил Тихон, — И это те только, что здесь собрались.

— То есть, ты за себя голосовать будешь? — осторожно уточнил я.

— А как же иначе-то? — удивлённо ответил старик, — Предки велели за достойного токмо голос свой отдавать. А кто ещё достоин власть в роду принять, как не я?

О таком варианте я как-то не подумал. Не о том, что Тихон может проголосовать за себя, это как раз было очевидно, а о том, что такое в принципе возможно. Эго старца затмевало горы и с такой высоты он очень хреново видел происходящее под ногами. А там было много интересного. Например изменение текущего расклада сил.

Если остальные посетители чётко выразили свою позицию или приняли необходимую мне сторону, то оставшиеся родичи могли испортить все мои усилия и заставить их изменить своё мнение у меня уже не получится. Вернее, я не смогу их заставить принять чью-то сторону, потому что каждый из них и был этой стороной.

— А какой перевес в голосах нужен, чтобы победить? — задумчиво спросил я.

— Боги говорят, что один в поле не воин, — прогудел Прохор, — А двое не сила. Коли три голоса кто из родичей перевес наберёт, то признают его право другие, а предки благословение своё дадут.

— Всё так, — степенно кивнул Тихон, — А коли не наберёт никто достаточно силы, то без главы род останется. Новый сбор токмо через три седьмицы собрать можно будет. А до тех пор Мирослава править княжеством станет. Так что, други, завтра решать судьбу Смоленска нужно нам. Одним богам ведомо, чего баба за это время натворить успеет.

От слов Тихона мы втроём синхронно поморщились. Было в них что-то гадкое и унизительное. Словно для этого человека вообще не было в жизни ничего святого. Однако, в его словах был свой извращенный смысл. И именно они натолкнули меня на нужный путь решения одной из важнейших задач.

— Тихон, ты среди нас лучший знаток всех законов рода, — произнёс я, — Я понимаю твою тревогу за будущее Смоленска. Может есть варианты как ограничить власть моей матери до следующего сбора совета? Три недели — большой срок. Мало ли что? Вдруг не хватит нам сил тебя старейшиной сделать?

— Есть такое, княжич, — величественно кивнул Тихон. Старик светился от собственной значимости и ему было плевать на косые взгляды моих подчиненных. Он уже ощущал под своей задницей кресло главы рода, — Но то дело непростое. Одни родичи тут не справятся. Предков на помощь звать придётся. Только они власть правителя ограничить могут, да и то лишь на время.

— Как? — прямо спросил я. Видимо, слишком резко спросил. Или слишком настойчиво.

— Ты, никак, сомневаешься в решении совета, Алёша? — вынырнув из своих розовых фантазий, нахмурился Тихон.

— Разное может случиться, — нехотя ответил я, — Нам же о судьбе всего рода думать надо. Врагов много и нужно любые случайности предусмотреть. Вдруг они нас перехитрить смогут? А мы им вето!