Последний русский

Ардхонадар, глава Великого Совета, с ужасом смотрел на Великую Сферу Пророчества или, как её чаще называли, Сферу Правды. Обычно, да, впрочем, не обычно, а всегда, с древних времён, эту сферу использовали в качестве индикатора правдивости слов, когда кто-либо из аграфов выдвигал серьёзное обвинение в адрес другого аграфа, либо дело касалось споров кланов между собой. Обе стороны по очереди возлагали на сферу руку и произносили свои обвинения или оправдания. И если сфера начинала едва заметно светиться, то это означало правдивость слов. Эта процедура всегда проходила в кромешной тьме, ибо только так можно было увидеть слабое свечение, возникающее в глубине белого матового шара диаметром чуть больше метра.

Из какого материала изготовлена сфера было неизвестно, так же как было неизвестно, откуда она появилась. Сфера просто всегда была здесь, на этом самом месте, на этом самом постаменте. Взять пробу материала не представлялось возможным, так как даже самые твёрдые инструменты не оставляли на отполированной поверхности ни малейшей царапины. Сканеры и другие приборы показывали, что сферы вообще не существует, однако вот она во всей своей красе. И даже, можно сказать, во всём своём сиянии.

Да, Сфера сияла. Сияла нестерпимо ярким, ослепительно белым светом, который разогнал вечный сумрак зала, осветив многие неприглядные детали интерьера, невидимые в другое время.

Когда слуга Совета с криками вбежал в личные покои Ардхонадара, то первым порывом Главы было приказать немедленно убить нарушителя спокойствия. Никто не смел тревожить его в часы отдохновения, особенно тогда, когда он нежился в объятиях прекрасных юных аграфок. Кланы боролись между собой за право подложить в постель главы своих дочерей, зная, что после того, как он наиграется с ними, девушек ждёт прекрасное будущее и они станут желанными невестами для самых влиятельных представителей их народа. Далеко не все юные аграфки доживали до того момента, когда прикасались к балдахину огромной кровати в покоях Главы. Конкуренты не дремали. В ход шли все способы, вплоть до жестоких убийств. Впрочем самого Ардхонадара это волновало меньше всего. Он не знал изречения одного мудреца с планеты Земля, который сказал "Разделяй и властвуй", но действовал именно так.

Слуга с криками " Сфера! Сфера!" ворвался в покои в тот самый момент, когда Ардхонадар почти достиг пика наслаждения.

- Мерзкий червь! Как ты посмел?!- прорычал он, отрываясь от прекрасной юной Исилиэль, чтобы уничтожить посмевшего помешать ему.

- Сиятельный лэр,- слуга только сейчас понял, что он сделал и что его ждёт, поэтому голос его задрожал, а в лёгких вдруг закончился воздух,- Сфера.. она... светится... ярко,- просипел он и судорожно вздохнул.

- Пошёл вон!- заорал хозяин покоев, вскакивая с ложа. И когда презренный слуга буквально выпрыгнул за двери, он вдруг с ужасом осознал, ЧТО именно ему только что сказали.

В отличии от большинства аграфов, Ардхонадар был одним из немногих, да что там немногих, одним из четырёх, кто знал истинную историю их народа. Знал он и о Тайной Скрижали, на которой было высечено пророчество, в котором говорилось, что сияние Сферы возвестит о возвращении хозяев аграфов, атлан. А ещё его в последнее время часто мучил один и тот же кошмарный сон. Он видел себя, стоящим на коленях, а над ним возвышался хуманс, и Ардхонадар знал, что этот хуман русс. И вот этот русс взмахивал зажатым в руке огненным мечом и его голова вдруг оказывалась в стороне от тела. Он видел, как его обезглавленное тело начинает заваливаться в сторону, нелепо взмахивая руками, и красная пелена встаёт перед глазами. А ещё он понимал, что всё это происходит на Запретной планете, на Земле, как её называли руссы.

- Что будем делать, светлые?- задал вопрос Ардхонадар, когда в его личных апартаментах в здании Великого Совета собрались все, знающие истину. Накилон - глава Внутренней Стражи, аналога служб безопасности в мирах хумансов, Гаринар - адмирал, командующий флотом и Менелтор - верховный жрец. Все заметно нервничали, особенно Менелтор. Вот он был близок к панике. Ну оно и понятно. Уж кто-кто, а он, как хранитель древних архивов, знал, пожалуй, поболее, чем кто-либо другой. Первым не выдержал Гаринар. Он встал и стремительно подошёл к открытому бару, где налил себе до краёв в фужер крепчайший калдарийский виски и в пару глотков выпил его, словно воду. Обернувшись к молча смотрящим на него аграфам он задал вопрос; - Что будем делать, светлые?

- Нужно ликвидировать всех, кто был свидетелем произошедшего,- произнёс побарабанив тонкими пальцами по столу Менелтор.