Последний рывок советских танкостроителей

10.11.89. Состоялся МКС, который утвердил предложенную нами программу практически без изменений. Военные со всем согласились, только настаивали, чтобы в 1994 на танке был радиоэлектронный комплекс, а он пока что принципиально не получается.

1.12.89. У нас провели совещание по дальнейшей судьбе радиоэлектронного комплекса, были Церковнюк, Бабарыкин, Иванов. ЛНИРТИ из-за всех провалов начал настаивать о закрытии в 1991 году ОКР по комплексу по фактически выполненным работам и открытии нового ОКР до 1995 года. По РЛК ничего не проверено и для аппаратуры не хватает 137л объема внутри танка. Ни о чем не договорились и разъехались.

Шомин пытается всех примирить, так как его ситуация незавидная и он, возможно, может пойти на все.

12.12.89. К нам приехал Павлюков из ЦК КПУ, он был на конференции в ВНИИТМ по перспективе развития бронетанковой техники. Он высказал соображения, что нас обходит Ленинград и Н.Тагил и наше КБ может уступить свои позиции другим. В его словах сквозила тревога за нас. Но его не поняли, Шомин начал доказывать, что у нас все хорошо и нет повода для беспокойства.

Разговор обострился и Павлюков резко высказался в адрес Шомина, что он плохо работает. Такое я услышал впервые, это, по всей видимости, не только мнение Павлюкова и над Шоминым начинают сгущаться тучи.

Разговор не получился, выступил я и заявив, что у нас не так хорошо обстоят дела и Н.Тагил действительно может нас обойти. С нашим танком ситуация совсем плохая, со смежниками работа не идет и мы вряд ли чего добьемся при таком подходе. На этом все и закончилось.

Павлюков попросил меня остаться и в присутствии Шомина начал расспрашивать о работах с ЛНИРТИ. Я все доложил, как оно есть. Шомину это не понравилось и он со злостью сказал, что я ухожу от ответственности и он подумает о моем дальнейшем использовании. Я ему ответил, что это его право. На следующий день Поляков и Коробейников улетели во Львов, нам даже не сказали с какой целью, видно попытаются договориться, чтобы они завизировали проект Постановления ЦК КПСС.

13.12.89. Состоялась конференция трудового коллектива КБ и меня избрали председателем Совета трудового коллектива. Нешуточная борьба за этот пост разгорелась между конструкторами и опытной базой. Они отстаивали своего человека, я набрал 66 голосов против 66. Прямым голосованием избрали меня.

Когда я докладывал свою программу, Шомин сидел передо мной и было видно, как он кривился, когда я говорил, что у него 11 заместителей, а работа при этом стоит и их количество надо сокращать.

На следующий день все заместители Шомина были в шоке и обсуждали, как бы признать мое избрание недействительным, но было уже поздно.

18.12.89. Поляков и Коробейников вернулись из Львова и ничего нам не рассказывают. Коробейников передал документы, из которых видно, что они все продали, по требованию ЛНИРТИ согласились с их объемами аппаратуры и образец ТИУС возьмем обратно даже не принятый ОТК.

25.12.89. После болезни вернулся Шомин и сразу вызвал меня как председателя СТК. Начал рассказывать о планах КБ, о финансах и конверсии. Просил меня рассмотреть вопрос согласования договоров и в разговоре чувствовалось, что он видит во мне силу, которую не так – то просто сломить. В конце я сказал, что не хотел бы начинать с конфронтации и он со мной согласился, что мы делаем общее дело. Посмотрим.

Заключение Работа на поприще СТК

Этим «Посмотрим» заканчивается мой дневник, дальше записей я не вел по причине какой-то беспросветной перспективы создания танка, принципиально ничего не менялось и работы продолжались в том же духе, что и в 1989г.

После избрания меня председателем СТК я начал серьезно интересоваться структурой КБ и его финансовыми потоками. Шомин допустил оплошность, предоставив мне возможность ознакомиться с финансами, так как проанализировав их я увидел, что главный конструктор и его заместители неплохо устраивали свое личное благосостояние за счет премий и доплат, которые от всех были скрыты.

Эту информацию я обнародовал и на заседании СТК предложил всем сотрудникам КБ, как и высшему руководству, к тарифному отпуску давать надбавку в размере оклада, при увольнении пенсионеров выплачивать им по десять окладов, создать поощрительный фонд для премирования особо отличившихся, выделить дотации на садовые товарищества и т.п.

Все это было проведено через решение СТК (он тогда имел широкие полномочия), Шомину пришлось поддержать мою инициативу и это еще много лет действовало в КБ и после моего увольнения.