Последний ... с Земли (СИ)

Мужчина нахмурился, чувствуя, как раздражение начинает перехлёстывать через барьеры воли. К чести журналистки, она не стала тянуть резину, пояснив свой ответ:

— Жерар был крайне конфликтным человеком. Вы были свидетелем драки с Педро. Насколько мне известно, была серьёзная стычка с мужем Инес, Бернардо. Мотивы, полагаю, объяснять не нужно? Кто ещё? Из самых реалистичных вариантов я бы выбрала Бернардо и кого-то из сослуживцев.

— Сослуживцев? Мне показалось, что у них довольно хорошие отношения внутри команды.

— Вам показалось. Я разговаривала с Юрием за несколько дней до гибели. Уверяю вас, он не был в восторге от своих коллег.

Владимир задумался. Не придя к какому-либо выводу, он решил всё же задать ещё один вопрос:

— Хорошо. Вы сказали, что убить Жерара мог любой. Не хотите просветить меня, как это возможно?

Оливия расплылась в довольной улыбке.

— Что ж… Я расскажу вам, как и кто мог убить Жерара. С чего бы мне начать…

Глава 13

У Оливии оказалось крайне бурное и хорошо развитое воображение. В течение минут двадцати она умудрилась описать возможные сценарии убийства Юрия, где в роли убийц выступали все пассажиры по очереди. За исключением самой журналистки и его, Владимира. На вопрос, почему она исключила их, девушка с полной непосредственностью ответила:

— Я совершенно точно не убивала. А вы… Если вы убийца, то всё равно сами себя не выследите. Хотя, вы, пожалуй, самый неподходящий вариант для убийцы.

Владимир покачал головой. Можно подумать, у остальных, на кого указала журналистка, такие мотивы были! Однако, когда он попробовал указать на это Оливии, та немедленно вскинулась:

— Конечно, были! Коллеги его могли иметь зуб за многое. К примеру, долги карточные или ещё что. Педро — в драке проиграл, захотел отомстить…

— А доктор, доктор-то зачем?

— Девицу свою хотел защитить, Кармен. Та шашни крутила с Юрием, вот он его и порезал.

— Хорошо, допустим. Но вот у Лье совершенно точно никакого мотива не было!

Действительно, среди подозреваемых журналистка поставила и механика, что для Владимира стало совершенно невероятным.

— Был! К примеру, на судне этом контрабанду какую везут, а Жерар узнал! Механик его убил, сделав вид, что ходил где-то далеко.

Мужчина покачал головой. Вот уж точно, слишком бурное воображение делает жизнь только сложнее, а никак не легче. Однако, разошедшуюся журналистку было не остановить.

— Самое интересное, что вы упускаете ещё несколько возможных версий. Например, убийца может быть не один.

— Даже так?

— Да. В этих записях наверняка есть те, кто обеспечивает друг другу алиби? Супруги Паскуаль, а? Один из них мог быть убийцей, а второй — прикрыл его. Так-то!

На такое предположение возразить было нечего. Да и не собирался Владимир говорить, что фактически сам являлся «алиби» для мужа. Жену, обнаружившую тело, подозревать было глупо, ей не под силу было перетащить тело с места убийства.

— Но самый лучший вариант… — продолжила Оливия, делая многозначительную паузу.

Пришлось подыграть и спросить:

— Какой?

— Маньяк! — округлив глаза, выпалила журналистка.

— Чего?

— Маньяк! — сказала Оливия. — Тот, кто любит убивать. Если это так, то убийства продолжатся! И легко мы его не поймаем. Маньяки обычно очень хитрые и ловкие. Если с нами маньяк, он может половину пассажиров перебить, пока мы его вычислим.

На этом моменте терпение Владимира лопнуло. Он выпроводил блондинку, наговорив ей благодарностей и пообещав держать в курсе. После чего плюхнулся на кровать и зарылся лицом в подушку.

«И за что мне такое наказание? Я же совсем не детектив! Почему именно мне приходится распутывать все эти сложности?»

Как и многие другие вопросы, заданные невидимому собеседнику, эти остались без ответа…

Следующие три дня ещё сильнее укрепили мнение Владимира в собственной несостоятельности, как сыщика. Он пытался выстроить связную схему расположения пассажиров в момент убийства, пытался проследить маршруты на плане, но всё было бесполезно. Слишком многое оставалось неизвестным. А попытки прояснить некоторые упущенные при первом опросе детали натолкнулись на резкое неприятие со стороны большинства пассажиров. Странным образом, испытавшие первый шок при известии о гибели Жерара люди быстро забыли об этом, поспешив задвинуть подальше мысли о неприятном событии и вернуться к своей прежней жизни. Все считали убийство некоей случайностью, которая к ним самим особого отношения не имела.