Последний сад Англии

— До войны папá занимался банковским делом, но сейчас он чего-то там делает по работе для Государственного казначейства. Вероятно, военные облигации. А мамáн до войны просиживала зад в нескольких попечительских советах, но как только Германия захватила Польшу, она принялась заниматься военной благотворительностью.

— Как же ты стала лэнд-герл? — спросила Бэт, выруливая к теплицам, находившимся на территории имения.

— Ты имеешь в виду, почему я ввязалась вот это вот все, а не пошла на флот в «Рены»[41]? — захохотала Петунья.

Бэт покраснела:

— Извини, я просто подумала, ведь служба во флоте — это…

— … то, куда хотят пристроиться все детки-мажоры, такие как я, — закончила предложение Петунья, по-доброму улыбнувшись: — Мне нравится быть на свежем воздухе.

Воображение Бэт тотчас нарисовало картинку того, как на охоте Петунья, в красном жакете и бриджах для верховой езды, перепрыгивает на своем коне широкие стремительные ручьи.

— И не только верховая езда и охота, — добавила Петунья, будто прочитав ее мысли: — Я рыбачу, занимаюсь греблей, кэмпингом, хайкингом. Винить в этом надо моих братьев.

— Сколько у тебя братьев? — спросила Бэт.

— Трое, и каждый из них может быть и чудным, и раздражающим одновременно.

— Мне бы хотелось, чтобы у меня был брат. Или сестра, — призналась Бэт. Если бы у нее были родные братья или сестры, то все могло бы сложиться иначе. Ее родители все равно бы умерли и ей все равно пришлось бы уехать жить к тетке Милдред, но, быть может, тогда она бы не была настолько одинока.

Довольная Петунья продолжала болтать:

— Если я на природе, я чувствую себя самой счастливой. Мне показалось, что стать лэнд-герл — это гарантия того, что я смогу и на открытом воздухе находиться, и службу нести. Думаю, папá это на какой-то миг озадачило, но мамá просто счастлива, что я больше не стою у нее на пути.

Они ехали вдоль липовой аллеи, и Петунья от восторга открыла рот.

— Красотища ведь, да? — спросила Бэт. Она преисполнилась странного чувства гордости за то, какой вид открылся им с берега озера на дом вверх по склону холма: — Как по мне, так это, наверное, самое красивое место, которое я когда-либо видела.

— Мне кажется, срубить это все ради каких-то бобов, или что там они собираются сажать тут, — настоящий позор! — сказала Петунья.

Они припарковались позади другого трактора, Бэт заглушила мотор. Недалеко от особняка медленно прогуливались на костылях несколько раненых, в шезлонгах полулежали другие раненые. Бэт чувствовала на себе их взгляды — любопытные, не враждебные — и она поняла, почему: не каждый день обитатели госпиталя видели, как трактором управляет женщина.

Она начала спускаться из кабины, и вдруг кто-то из мужчин подал ей руку. Бэт обернулась через плечо и увидела, что на нее снизу вверх глядит и улыбается белоснежной улыбкой капитан Гастингс — без куртки, в одной рубахе, манжеты рукавов были расстегнуты.

— У, тебя, похоже, все схвачено, но мне показалось, что следует тебе все же предложить помощь. На всякий случай, — сказал он.

Трудясь на Ферме Темпл Флосс, Бэт пропадала в амбаре и в полях, поэтому с тех пор, как она и капитан Гастингс беседовали в прошлый раз, прошла неделя, и девушка с удивлением отметила, насколько рада видеть его. Но, при этом она почувствовала себя немного виноватой из-за того, что в тот раз в письме Колину уверяла его, успокаивая, что в Хайбери она едва ли разговаривала хоть с кем-то из раненых солдат.

Но, ответив улыбкой на улыбку капитана Гастингса, она ощутила, как где-то внутри нее зародилась неизведанная волна тепла, и поняла, что ее тянет к этому мужчине. Она взяла его за руку, могла спрыгнуть из кабины самостоятельно. Однако приземлившись, невольно поморщилась.

— Я твое раненое плечо задела, — пробормотала она.

— Ничего.

— Капитан Гастингс…

— Если я позволю себе из-за какого-то никчемного ранения стать хоть на йоту менее учтивым, то в тот же день мне придется подписать свою полную капитуляцию, мисс Педли, — сказал он.

— Ну, а мы не можем подобную капитуляцию принять. Петунья, — обратилась Бэт к своей новой подруге, — это капитан Гастингс. Иногда он прогуливается вдоль полей мистера Пенворти и останавливается поболтать.

— Прекрасное имя, — сказал он.

Петунья смерила его взглядоми расхохоталась:

— Имечко жуткое, но так уж меня зовут.

— Что привело трудработниц в Хайбери Хаус сегодня? — спросил он.

Бэт словно протрезвела:

— Мы обязаны сровнять с землей здешние сады.

— В самом деле? — он удивленно вскинул брови.

— Эту землю реквизировали, — объяснила Петунья. Она нахмурилась: — Вы, кажется, удивлены.

Здоровой рукой он потер тыльную сторону шеи. Капитан Гастингс выглядел озадаченным:

— Вообще-то не удивлен, per se[42]. Этим утром я видел, что Миссис Саймондс вернулась из Лондона. В разговоре она упомянула, что днем собирается провести время в саду, после того, как поможет нескольким из наших парней надиктовать письма домой.

Бэт нахмурила брови так, что между ними залегла морщинка:

— Но разве собственники не должны получать уведомление, если их земли реквизируют?