Последний самурай

Он осторожно открыл дверь и прислушался. Внизу было тихо и почему-то темно. Полковник ожидал увидеть полоску света, пробивавшуюся из коридора, который вел к кладовкам, но света не было. Мещеряков пожал плечами: подумаешь, событие! Кто-то просто забыл запереть дверь подвала, вот и все. И нечего разводить детективщину на пустом месте. Нормальные люди, не обремененные знанием государственных секретов и необходимостью контролировать каждый свой шаг, сплошь и рядом о чем-нибудь забывают, и мир от этого даже не думает рушиться. Нет никого внизу, и слава Богу.

Полковник беззвучно притворил за собой дверь, повернул барашек замка и вынул из внутреннего кармана пиджака цилиндрический фонарик. Бледный луч скользнул по стенам и уперся в выщербленные ступеньки. На ступеньках было полно самого разнообразного мусора, и в этом мусоре Мещеряков насчитал не менее десятка окурков сигарет с необычным темно-шоколадным фильтром. Это была "Новость" - марка сигарет, которую Арбуз по неизвестным причинам предпочитал всем остальным сортам курева. Некоторые окурки выглядели совсем свежими, другие уже успели посереть от пыли: Арбуз разбрасывал их здесь в течение нескольких месяцев, выдавая тем самым свое присутствие вопреки полученным от Мещерякова инструкциям. "Конспирация, блин", - сердито подумал Мещеряков и стал спускаться вниз вслед за пляшущим пятном электрического света, стараясь держаться подальше от стен из опасения выпачкать мелом пиджак.

На лестнице воняло застоявшимся табачным дымом, и с каждым шагом этот запах становился все плотнее и гуще. Мещеряков повел лучом фонарика, пока тот не уперся в массивную стальную дверь бомбоубежища. Дверь была приоткрыта, между нею и стальным косяком чернела узкая щель, толстые рычаги запоров бессильно повисли. Чертов разгильдяй, подумал полковник, имея в виду Арбуза. Нашел время проветривать! Хоть бы верхнюю дверь потрудился запереть...

Он спустился еще на две ступеньки и снова остановился, сообразив, что в бомбоубежище темно. Получалось, что Арбуз сидит в кромешной темноте с открытой дверью, чего за ним, в общем-то, не водилось. Впрочем, кто его знает? Лишившись своего компьютера. Арбуз превратился в калеку, и поди угадай, что могло прийти ему в голову с горя. Может, он вообще напился до бесчувствия и сейчас дрыхнет в своем кресле, уронив лохматую голову на мертвые клавиши... Ведь компьютер был неотъемлемой частью его организма, и то, что произошло сегодня ночью, напоминало грубую ампутацию. Мещерякову трудно было понять чувства Арбуза до конца, но сейчас он испытал острый укол сочувствия и даже, черт подери, вины перед этим косматым хакером, временно утратившим смысл своего существования.

Впрочем, имелся и другой вариант, который полковник Мещеряков, как человек военный, сбрасывать со счетов просто не имел права. Это был крайне неприятный вариант, особенно если учесть, что Мещеряков совершенно не представлял себе, в чем конкретно он может заключаться; тем не менее генерал Федотов наверняка имел в виду что-то определенное, когда просил его на всякий случай постоянно иметь при себе оружие. Возможно, генерал предвидел что-нибудь как раз в этом роде, но не счел нужным посвящать Мещерякова в подробности. Эта неопределенность вызвала у полковника новый приступ глухого раздражения. Переложив фонарик в левую руку, он с большой неохотой залез правой за лацкан пиджака и вынул из наплечной кобуры свою трофейную "беретту", чувствуя себя при этом до невозможности глупо. Несмотря на свой богатый опыт, а возможно, именно благодаря ему, полковник никак не мог представить, что здесь, в центре Москвы, может возникнуть ситуация, в которой ему придется воспользоваться оружием.

Он снова посмотрел на приоткрытую дверь и нахмурился. Все-таки это выглядело очень странно. Каким бы разгильдяем ни был Арбуз, ко всему, что касалось работы, он относился с большой серьезностью. Он привык тщательно заметать следы задолго до того, как на него вышли специалисты Вычислительного центра ГРУ, и просто не мог допустить такой небрежности в обращении с аппаратурой, пускай даже выведенной из строя.

За спиной у полковника гулко бухнула дверь подъезда, задребезжало стекло и простучали чьи-то торопливые шаги. Мещеряков вздрогнул от неожиданности, луч фонарика зигзагом метнулся по неровной стене. "Черт бы вас всех побрал", - с неловкостью пробормотал он и решительно преодолел последние четыре ступеньки лестницы.