Последний самурай

Ужасающая бедность Амамиосима имела под собой одну главную причину — сахарный тростник. Эта культура, появившаяся на Амамиосима в 1690 году, изначально выращивалась для местного потребления, и тростник употребляли в пищу как фрукт, вместо того чтобы получать из него сахар. Только в 1746 году правительство Сацума осознало огромный экономический потенциал сахара — осознание, которое резко изменило значение острова. Для выращивания риса острова Амами были почти бесполезны. Местный рис считался низкокачественным, и на рынке Осака за него нельзя было получить приличную цену. Но с сахаром все было по-другому. Благодаря теплому климату острова Амами были идеальным местом для выращивания сахарного тростника, а сахар пользовался в Осака высоким спросом. Чтобы увеличить доход, княжество начало менять сельскохозяйственную политику островов, поощряя отказ от возделывания риса в пользу сахарного тростника. В 1746 году княжество стало взимать сахаром все местные налоги. В 1777-м оно установило государственную монополию на сахар, и частная торговля сахаром отныне каралась смертью. Этот переход к выращиванию сахарного тростника привел к появлению самого жестокого аспекта островной экономики — распространению рабства и подневольного труда. На главных островах рабство исчезло много веков назад. Для выращивания риса хорошо подходили мелкие, независимые крестьянские хозяйства, и дайме давно осознали, что такие фермеры являются надежными и продуктивными налогоплательщиками. С сахарным тростником дело обстояло совсем иначе. Выращивание сахарного тростника представляло собой трудоемкое, опасное и изнурительное дело, поэтому здесь самыми продуктивными фермерами были владельцы плантаций, способные в любой момент мобилизовать десятки и сотни подневольных работников. К началу восемнадцатого века все представители островной элиты — вожди кланов и местные чиновники — были рабовладельцами. К 1850-м около трети жителей были янтю — так на острове называли крепостных крестьян.

Сайго был тронут бедностью островитян и испытывал негодование от того, что его собственное княжество может действовать с такой жестокостью. Его сочувствие к островитянам плохо уживалось с собственным чувством потери. Сайго был отправлен на край земли, и одним своим видом местные жители постоянно напоминали ему о глубине его падения. 7/6/1859 он излил душу в письме друзьям: «Как вы знаете, более пяти лет я находился в близких отношениях с самыми высокопоставленными сторонниками императора в стране, поэтому сейчас мне очень трудно общаться с этими волосатыми китайцами. Я чувствую себя просто ужасно и порой даже сожалею о том, что выжил». Охваченный глубокой депрессией, чувствуя огромную тяжесть понесенной потери, Сайго замкнулся в себе. Согласно местной легенде, Сайго предложили слуг, но он отказался оч них, отдав предпочтение уединению. Он жил один, сам собирал хворост и сам готовил себе еду. Иногда он выходил из своего маленького домика, чтобы размяться и поупражняться, с мечом. Большой, молчаливый и мрачный, он представлял собой устрашающую фигуру.

Не желая смириться со ссылкой, Сайго отчаянно искал пути завоевать прощение, а вместе с ним и разрешение вернуться. Если Сайго стремился к тому, чтобы, находясь в ссылке, не оказаться в полной изоляции от внешнего мира, то его друзья предоставляли ему массу возможностей для этого. Коллеги интересовались мнением Сайго по важным политическим вопросам и даже заочно включили его в свою переписку с отцом дайме, Хисамицу. Хотя Сайго находился в ссылке на отдаленном острове, с ним постоянно консультировались и держали в курсе всех деталей политики лоялистов. Ни один другой вассал Сацума не был так хорошо информирован о национальной политике, не обладал такими обширными связями и не пользовался таким большим уважением. Хотя официально Сайго был мертв, он продолжал оказывать мощное влияние на сторонников императора из своего родного княжества.