Последний самурай

Я сказал, что вовсе не собираюсь использовать ту информацию и что пытался его остановить. Мне так многое хотелось ему еще сказать. Ведь чуть раньше он был просто в восторге от уравнений. Неужели, думал я, для него так важно, кто именно успешно решил эти уравнения — совершенно посторонний человек или тот, в чьих жилах течет его кровь? Тот, кто унаследовал от него 50 % генов?.. Я почувствовал, что теперь не время выяснять это. И сказал: Просто я хотел... просто мой родной отец постоянно путает общую теорию относительности с частными случаями.

Сорабджи изумленно взирал на меня.

Я сказал, что вообще-то не знаю его, что нас связывает всего лишь генетическое родство, и я просто подумал, что...

Он продолжал смотреть на меня. И мне показалось, что он вовсе не слушает меня; просто думает о том, что не может ничего для меня сделать.

Я сказал: Вы не знали, что так случится. Возможно, поступили правильно. Иначе бы она просто сошла с ума. Возможно, вы даже спасли ей жизнь. И то, что вы тогда сказали ей что-то не то, чего не должны были говорить, вовсе не означает, что вы были не правы...

Я не видел, как взлетела его рука. И не успел опомниться, как он нанес мне удар по голове такой силы, что я упал и покатился по полу. Почти тут же вскочил на ноги, но он был уже тут как тут. Размахнулся, ударил и снова сбил меня с ног. И опять бросился на меня, но тут я откатился в сторону и успел подставить ему подножку. Он упал. Прямо на меня.

Я и пошевелиться не мог, он давил на меня всем своим весом. В комнате громко тикали часы, прежде я их не замечал. А они все тикали и тикали. И ничего не происходило.

Он запыхался, точно после тяжелого боя. Глаза сверкали. Я не знал, что́ он способен выкинуть в следующую секунду.

В дверь постучали. Жена окликнула его: Джордж!

Он сказал: Подожди две секунды, я сейчас, дорогая!

Я слышал ее шаги, удаляющиеся по коридору. И только тут понял, что надо было закричать. А теперь уже поздно. Глаза его сверкали...

Часы громко тикали.

Внезапно он отпустил меня и вскочил на ноги. Я отполз подальше, но он не стал преследовать меня. Стоял у стола, сунув руки в карманы. Потом улыбнулся мне и ласково сказал:

Прости, это совсем на меня не похоже. Просто потерял над собой контроль. Страшно извиняюсь. Нервы ни к черту, происходит срыв, а потом ужасно корю себя за то, что случилось.

В голове у меня гудело.

Волосы падали ему на лоб, из-под них сверкали темные глаза. Он выглядел точь-в-точь как Роберт Донат из «39 ступеней», как тогда, чуть раньше, когда рассуждал об атомах и анализе Фурье.

Он сказал: Ну разумеется, ты должен связаться с нужными людьми.

Я спросил: Так вы по-прежнему считаете, что мне нужно заняться астрономией?

Он засмеялся. И сказал: Даже думать не хочется о том, чтобы я мог вселить в тебя отвращение к этой науке!

А потом насмешливо и вопросительно приподнял бровь. Глаза блестели и смеялись, в них не проглядывало и тени расчета.

Мне оставалось лишь надеяться, что на лице у меня не осталось синяков.

Я спросил: Так стоит мне поступать в Винчестер или нет? Вы не раздумали давать мне рекомендацию?

Улыбка не сходила с его губ. И он сказал: Ну разумеется, ты должен поступать в Винчестер.

А потом снова улыбнулся и добавил: И непременно сошлись там на меня.

3

Хороший самурай парирует удар

В четверг ровно в девять часов Роберт Донат снова вышел в эфир. Сиб смотрела на экран точно завороженная. Я читал «Саентифик америкен».

Там была опубликована статья о человеке, который проводил исследования в Антарктике и вот-вот должен был вернуться из экспедиции. Статью написал человек, сделавший важное открытие в изучении проблемы нейтрино на Солнце. Я прочел пару абзацев, потом перевернул страницу.

Иногда я вспоминал о девочках, которые не доводились мне сестрами, иногда вспоминал доктора Миллера, но чаще всего думал о лауреате Нобелевской премии, он же двойник Роберта Доната. Вспоминал, как он перелистывал странички с анализом Фурье, смотрел на меня сверкающими темными глазами, говорил, какой я талантливый и гениальный, ну в точности как он, когда был в моем возрасте. Из статей, напечатанных в «Саентифик америкен», я так и не понял, считают ли их авторы «Улицу Сезам» показателем низкого уровня развития. Не понял также, насколько серьезно относятся они к проблемам побочных продуктов нефти. Но даже по прочтении первых строк каждой статьи я сразу понимал, что всем им далеко до Сорабджи.