Последний сеанс (сборник)

– Я тебе рассказал о своем сне не потому, что он имеет какое-то отношение к случившемуся потом (по крайней мере, я так не считаю), а потому, что он был как бы отправной точкой. Теперь ты поймешь, что я имею в виду под «цыганским предчувствием». Итак, перейду к первой ночи в доме Лоэсов. Тогда я только что вернулся с Западного побережья. Ужасно странно было снова оказаться в Англии. Супруги Лоэс было старыми друзьями моих родителей. Я не видел девочек с тех пор, как мне стукнуло лет семь, но их брат Артур был моим большим другом, и после его смерти Эстер стала мне писать и присылать газеты. Она писала такие ужасно милые письма! Они меня очень подбадривали. Я всегда сожалел, что не мог написать ничего стоящего в ответ. Мне очень хотелось ее увидеть. Странно это, хорошо знать девушку по ее письмам, а не по личному общению. Ну, я первым делом поехал в дом к Лоэсам. Когда я прибыл, Эстер не было дома, но ее возвращения ждали в тот же вечер. За обедом я сидел рядом с Рэчел, и когда окидывал взглядом сидящих за длинным столом, меня охватывало странное ощущение. Я чувствовал, что кто-то за мной наблюдает, и это вызывало у меня неловкость. Затем я увидел ее…

– Кого увидел?

– Миссис Хоуорт, я об этом тебе и рассказываю.

Макфарлейн чуть было не сказал: «Я думал, ты мне рассказываешь об Эстер Лоэс». Но он промолчал, и Дикки продолжал:

– Чем-то она отличалась от всех остальных. Она сидела рядом со стариком Лоэсом и очень серьезно его слушала, наклонив голову. Шея ее была замотана чем-то вроде красного тюля. Наверное, ткань где-то порвалась, во всяком случае, сзади торчали обрывки, напоминающие языки пламени… Я спросил у Рэчел: «Кто эта женщина, вон там? Темноволосая, с красным шарфом?» – «Ты имеешь в виду Элистер Хоуорт? Это у нее красный шарф. Но только она блондинка, у нее очень светлые волосы».

И это была правда. Ее красивые русые волосы блестели. И все же я мог бы поклясться, что она темноволосая. Какие странные шутки играет с человеком зрение…

После обеда Рэчел познакомила нас, и мы гуляли по саду. Мы говорили о переселении душ…

– Это совсем не в твоем духе, Дикки!

– Наверное, ты прав. Помню, я сказал, что это позволяет дать разумное объяснение тому, что некоторые люди кажутся вам знакомыми с первой минуты, словно вы уже знали их раньше. Миссис Хоуорт сказала: «Вы имеете в виду влюбленных…» Она произнесла это как-то странно, горячо и нежно. Мне это что-то напомнило, только я не мог вспомнить, что именно. Мы еще немного поболтали, а потом старина Лоэс позвал нас с террасы, сказал, что приехала Эстер и хочет меня видеть. Миссис Хоуорт положила ладонь на мой рукав и спросила: «Вы собираетесь вернуться в дом?» – «Да, – ответил я. – Думаю, нам надо вернуться», и тогда, тогда…

– Что тогда?

– Это звучит так глупо. Миссис Хоуорт сказала: «На вашем месте я бы не ходила туда…» – Он помолчал. – Это меня испугало, знаешь ли. Очень испугало. Поэтому я и рассказал тебе о том сне… Потому что она произнесла это точно так же – очень спокойно, будто знала что-то такое, чего не знал я. Не так, как хорошенькая женщина, которой хочется удержать меня в саду рядом с собой. Ее голос был просто добрым и жалостливым. Почти так, как будто она знала о том, что произойдет… Наверное, я поступил невежливо, но я повернулся и ушел от нее, почти побежал к дому. Он казался мне надежным убежищем. Я тогда понял, что боялся ее с самого начала. Я с облегчением увидел старика Лоэса. Эстер стояла рядом с ним…

Он секунду поколебался, а потом пробормотал, довольно непонятно:

– Не оставалось никаких сомнений… лишь только увидев ее, я понял, что пропал.

Мысли Макфарлейна быстро перенеслись к Эстер Лоэс. Он когда-то услышал данное ей краткое определение: «Шесть футов и один дюйм еврейского совершенства». Остроумный портрет, подумал он, вспоминая ее необычный рост и стройную фигурку, мраморную белизну лица с изящным, загнутым вниз носиком, с черными роскошными волосами и черными глазами. Да, он не удивлялся тому, что по-мальчишески наивный Дикки капитулировал. Эстер никогда бы не заставила сильнее забиться его сердце, но он признавал ее эффектную красоту.

– А затем, – продолжал Дикки, – мы обручились.

– Сразу же?

– Ну, примерно через неделю. После этого ей понадобилось недели две, чтобы понять, что я ей безразличен… – Он коротко и горько рассмеялся.

– Это было в последний вечер перед тем, как я вернулся на корабль. Я шел из деревни через лес и тут увидел ее, миссис Хоуорт. На ней был красный шотландский берет, и – всего на минуту – я прямо подскочил! Я тебе рассказал о своем сне, поэтому ты поймешь… Потом мы немного прошлись. Мы не произнесли ни одного слова, которого не сказали бы при Эстер…

– Да? – Макфарлейн с любопытством посмотрел на друга. Странно, как часто люди вам говорят то, чего сами не понимают!