Последний секрет на троих

Соня скинула с себя одеяло и, встав с кровати, пошла в ванную. Не будет она валяться просто так. Ничего не делать и ни о чем не думать не выходит. Поедет в Затопье. Потолкается среди поселковых, Николаева навестит. Еще раз зайдет к соседке Тонечки. Той, что жила напротив.

В прошлую их встречу Есения Семеновна как-то странно себя вела. Уклонялась от ответов. Ссылалась на забывчивость, плохое зрение. А сама при Соне, оторвав листок численника, без очков принялась читать советы садоводам. И, кажется, даже не поняла, что спалилась.

Она не стала завтракать. Решила, что поест в поселке. Там было любимое кафе Тонечки, где по ее требованию готовили только полезную еду. Никаких трансжиров или заменителей, красителей и прочего. Вся продукция с ее фермы и из пекарни. Даже многие местные туда частенько заглядывали на завтрак и обед. Ужинов кафе не предлагало, закрывалось в шесть вечера.

Выезд из Москвы занял гораздо больше времени, чем она рассчитывала, и уже через сорок километров захотелось съесть чего-нибудь. Хоть булочку или пирожок. Или просто шоколадный батончик с кофе. Повернув к заправке, она залила бак, отогнала машину на стоянку и вошла в кафе.

Народу не было. За прилавком скучала молодая веснушчатая девушка. Слева от нее в автомате поджаривались сосиски и сардельки. Справа – стеллаж с шоколадками.

– Мне сосиску с горчицей и огурчиками. – Соня сглотнула слюну. – И двойной капучино.

– Один момент! – обрадовалась девушка. – Сосиску с сыром, свиную, говяжью? Кофе с корицей?

Соня остановилась на говяжьей и кофе без корицы. И пока девушка готовила заказ, пошла вдоль прилавков с журналами, автомобильной химией, игрушками и печеньем с кукурузными хлопьями. Ничего не взяв, вернулась к прилавку и спросила:

– Тут не так давно неподалеку страшная авария была. Не слышали?

– Как же не слышала! Как раз моя смена была, – округлила девушка голубые глаза, потряхивая тубу с горчицей. – Ужас такой! Пробка образовалась на несколько километров. У нас было не протолкнуться. Сначала заходили те, кто в пробке стоял. А ближе к часу ночи уже полиция, из тех, кто возвращался с происшествия. Промокли все, продрогли на ветру. Все замороженные супы съели. Я план перевыполнила. Как раз мне на премию. Вот ваш заказ…

Соня взяла из ее рук цилиндрическую булочку с сосиской, откусила, зажмурилась – показалось невозможно вкусно. Девушка отвернулась к кофейному аппарату, продолжая рассказывать:

– В той аварии девушка погибла. На большой скорости не вписалась в поворот и прямо в дерево.

– Я слышала, – поддакнула София.

– Это поначалу так говорили, а потом установили, что ее кто-то столкнул с дороги.

– В смысле, столкнул?

Соня перестала жевать. Подробностей аварии, в которой погибла Настя Якушева, она не знала. Мелихов молчал. Она не спрашивала. На совещании у полковника на второй день после аварии почтили память Якушевой минутой молчания. И все…

– Полицейские тут пока грелись и обсыхали, много говорили между собой. Какие-то записи были с регистраторов других машин. И еще кто-то видел, как из леса на полном ходу вылетел старый грязный внедорожник и столкнул ее с дороги. И сразу же уехал обратно.

– В лес? – уточнила София.

– Да, в лес как будто. Но искать его по следам никто не стал, не смогли, там дорогу развезло – на танке не проехать.

– Это если не знать еще одной дороги, – тихо проговорила Соня.

Она ее знала. В детстве гоняли с друзьями из Затопья по этой поросшей высокой травой дороге. Она едва угадывалась в траве, но все же существовала, и по ней изредка ездили охотники. Конечно, рассмотреть ее в ливень, в темное время суток было невозможно. Поворот с грунтовки на нее был скрыт низким кустарником. Днем не найти. Тем более ночью.

– Что вы сказали?

– Нет, ничего. Просто мысли вслух.

– Ага, понятно, – улыбнулась девушка, поворачиваясь к ней и ставя на прилавок большую чашку кофе. – Ваш двойной капучино!..

Место аварии она нашла без труда. Поворот этот знала. И элементы от разбитой машины Насти все еще валялись в траве у дерева. Она не пошла туда, свернула в лесополосу. Проехала десять метров и остановилась. Слева тот самый поломанный кустарник. Справа…

Справа стояла машина Мелихова.

– Женя-я! – громко позвала его Соня. – Женя-я, ты здесь?

Он отозвался не сразу. Минуты три она слушала оглушительный щебет птиц и шорох листвы над головой. Потом он отозвался:

– Не ори, здесь я…

Конечно, он направился не туда. Она так и думала. Он пошел неверным путем: по раскисшей в ту ночь грунтовке. Возвращался злым и разочарованным.

– Чего ты здесь? – уставился он на нее красными то ли от слез, то ли от бессонной ночи глазами.

– В Затопье ехала. Остановилась на заправке перекусить. Девушка разговорчивая попалась. Рассказала мне подробности аварии. Ты-то не счел возможным.

– А тебе зачем? – Он даже не подошел к ней, сразу двинулся к своей машине.

– Затем, что я могла бы помочь.

– Чем? В засохшей грязи обнаружить следы протекторов? – Мелихов открыл водительскую дверь. – Нет там ничего. Ни единого следа. Словно в ту ночь он по ней не ехал.