Последний секрет Парацельса

Это точно. Не могу сказать ничего плохого о персонале этой больницы, так как народ ломается там не по-детски в силу нехватки персонала, медикаментов и элементарных вещей, необходимых для функционирования любого медицинского учреждения. Однако само здание давно требует капитального ремонта, и так как людей катастрофически не хватает, а в Елизаветинскую больницу свозят ежедневно огромное количество народа, то на несчастных практикантов падает львиная доля нагрузки. Причем заниматься им приходится не обучением у соответствующих специалистов, как то предполагает само назначение практики, а уходом за больными ввиду отсутствия младшего медицинского персонала и выполнением мелких поручений врачей и даже медсестер. Так как Денис закончил только второй курс, ему придется работать санитаром: бельишко менять, профилактику пролежней проводить и выполнять еще кучу грязной физической работы, зависящей только от фантазии его наставников, коими на данный момент будут являться медсестры. Работу врачей он, скорее всего, вообще не увидит. Возможно, такая практика и научит Дениску тому, как нелегок хлеб медицинского работника, но вот любви к этому делу не привьет, это точно.

– И чего ты хочешь от меня? – спросила я, покусывая губы.

– Еще не поняла? Чтобы ты уговорила Дениса изменить свое решение и все же прийти в ЦМСЧ, как я и спланировал. У меня там много знакомых, о нем позаботятся, а я тем временем попытаюсь наладить с ним контакт.

– Слушай, а чего это ты так внезапно вцепился в Дениса? – спросила я с подозрением. – От его матери ты ушел…

– Это она меня прогнала! – протестующе перебил Виктор. – Если бы Людмила не устроила мне скандал и не попросила убираться к черту…

– …то ты бы так и продолжал тихо ходить налево, – закончила за него я. – Ты же рад-радехонек был освободиться, разве нет? И с Денисом долго после этого не общался, как рассказывала тетя Оля…

– Старуха всегда меня ненавидела! – вновь перебил Виктор. – А Денис – мой единственный сын, я его люблю и хочу достучаться до него. Он разозлился из-за развода, сам не хотел меня видеть, а я все время пытался. Потом просто решил дать ему время успокоиться. Да, Людмила умерла, но она, ты уж извини, сама во всем виновата: кто ее просил с собой кончать? Что, она жила так плохо, что впору было отправляться на тот свет?

– Так ты, значит, в курсе, что Люда умерла не от сердечного приступа? – уточнила я.

– А то! – развел руками Виктор. – Ко мне же следователь приходил, все выспрашивал.

– Правда? – пробормотала я. Удивительно, зачем бы это следователю допрашивать бывшего мужа Людмилы, если сразу было решено, что она сама себя убила? – А фамилию его ты, случайно, не запомнил?

– Тебе-то зачем? – удивился Виктор. – Кажется, Карпов… или нет?

– Может, Карпухин? – подсказала я.

– Точно, Карпухин! Ты что, знаешь его?

Ах Карпухин, молодец – все же выполняет мою просьбу!

Вопрос Виктора я сочла за лучшее проигнорировать: какое ему дело, откуда я знаю следователя. Вместо этого сказала:

– Хорошо. Я поговорю с Денисом, раз ты просишь, но, сам понимаешь, гарантировать согласия я не могу. Денис на тебя очень зол.

– Но я же не убивал Людмилу, в конце-то концов! – воскликнул Виктор, воздев руки к небу. Я заметила, как на его запястье сверкнули часы марки «Patek Philippe», – как раз эту модель намеревался подарить Дэну Славка на день рождения, но я была категорически против: часы настолько дорогие, что за них и убить могут. Кроме того, на руке мальчишки вроде моего сына они, как мне казалось, будут смотреться не по возрасту. Черт, а дела у Виктора, похоже, идут превосходно! Я поймала себя на том, что мне больно это видеть. Людмила, конечно, не бедствовала: работала в хорошей больнице, имела репутацию отличного врача-офтальмолога, к ней записывались за год-два вперед, но она растила сына одна и отнюдь не жировала, как ее бывший! Ездила не на новой машине, проживала в старой квартире, да еще и тетке своей помогала, так как та существовала на одну маленькую пенсию. Почему все в жизни так несправедливо? Одновременно я не могла не поздравить Дениса с тем, что он настолько тверд в своих принципах: отцу не удалось подкупить его, а ведь в его возрасте хочется иметь все самое лучшее! Отец мог прекрасно обеспечить Дениса, более того, он ведь привык к хорошей жизни – семья до развода никогда не считала денег. Однако же мальчик не поддается на отцовскую наживку, и это заставляло меня испытывать к нему уважение. С другой стороны, Виктор, конечно, прав: если Люда, вопреки моему убеждению, все же покончила с собой, то Денис остается совершенно один в этом мире – при живом-то отце! Сейчас в нем говорит юношеский максимализм, но пройдет время, и Денису потребуется надежное плечо. Не знаю, как там жила Людмила с Виктором, но чего у него не отнять, так это любви к сыну.