–
– Хорошо, но...
–
Мартен никогда еще не говорил с Афиной о политике так, как сейчас. Неужели машина хотела эмансипироваться?
– Ты забываешь о Феншэ. Со стимулированным мозгом, думаю, он способен победить любой компьютер. Мощь мотивации огромна.
–
В этот момент Мартен осознал невероятный смысл этой дискуссии. И это сильно взволновало его.
–
– Твой компьютер один из лучших.
–
– Хорошо. Но не сейчас.
–
125
Час спустя: Исидор и Лукреция возле свалки Гольф-Жуан. Это огромное кладбище, где живут крысы и вороны и где заканчивают свое существование все объекты современного потребления, уже отслужившие свой век. Насколько хватает глаз, громоздятся ржавые машины и электроприборы: горы трупов, оставшиеся после битвы, которая стала для них последней. Их принесли в жертву богам износа и... новинкам технического прогресса. Между кривыми листами железа копошатся сколопендры.
Место настолько зловещее, что на входе нет даже сторожа – никто не рискнет здесь гулять. Однако Лукреция и Исидор бредут по свалке.
Неприглядное кладбище машин, живших рядом с людьми. Покореженные автомобили, чья вина лишь в том, что их водили неумехи. Разбитые телевизоры, которые развлекали поколения детей, когда их родители желали остаться наедине. Чугунные плиты. Фаянсовые унитазы. Плюшевые медвежата, которые были главным утешением для детей. Куча обуви, истершейся от соприкосновения с жесткой землей.
Холмик телефонов, некоторые еще с дисками. Утюги. Будильники. У Лукреции и Исидора такое чувство, будто настал конец света. В стороне горят шины.
Вертолет, изъеденный ржавчиной, с согнутыми лопастями, похожими на лепестки увядшего цветка.
Недалеко от них, стуча когтистыми лапками по металлу, проскальзывает крыса.