Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ (ЛП)

— Ты сама попросила убить тебя, — ответил Глен.

— Значит, ты намерен убить меня? У тебя достаточно сил, чтобы сделать это?

Это был демон. Он стоял там.

— Махиру уже исчезла? — спросил Глен. Она снова рассмеялась.

— Нет. Я и есть Махиру.

— Ты не она.

— Я Махиру. Посмотри, волосы, грудь, тело, все во мне…

— Ты не Махиру.

Она смеялась. Она с удовольствием смеялась над ним.

— Меня это так раздражает. Если нет, тогда кто я? Что я такое? Я ждала тебя. Я ждала тебя, чтобы ты меня спас. Хочу обнять тебя. Я хочу так крепко обнять тебя. Вот почему я сохранила свою девственность для тебя. Я хочу, чтобы мой первый раз произошел с тобой. Иди ко мне, Глен.

— Заткнись.

— Глен, не стесняйся…

— Заткнись! — закричал он и отшвырнул занавески в сторону. Махиру, одетая в свою униформу-матроску, стояла на балконе. Она не улыбалась. Совсем не улыбалась. Слезы стояли в ее глазах. В тот момент, когда она увидела Глена, ее лицо исказилось от боли, как будто ее эмоции грозились утопить ее. Слезы начали бежать по ее лицу. Она попятилась, словно пораженная страхом. Прежде чем Глен понял это, Махиру готовилась к бегству. Он схватил ее за запястье. Если она собиралась убить себя, все будет кончено, и неважно, будь то враги или демон. Он тоже будет убит. Но Глена больше ничто не волновало. Он крепко держал ее за запястье и притянул ее к себе в объятия. Она задрожала.

— Уже слишком поздно, Глен. Опоздавшая Махиру… Это была не я, — сказала она.

— Ах, да. Сожалею, — ответил Глен. Больше он ничего не говорил. Махиру яростно вырывалась, намереваясь освободиться от его объятий.

— Отпусти.

— Махиру, успокойся.

— Все уже… слишком поздно.

— Махиру.

— Я больше не человек, Глен. Я не достойна твоих объятий. У меня больше нет на это права. Я больше не могу быть с тобой…

Глен оборвал ее на полуслове:

— Но я с тобой здесь и прямо сейчас! Сейчас мы вместе! — он крепко обнял ее, пытаясь успокоить. Тело Махиру сильно дрожало.

Глен не смог похоронить этот ужасный мрак, что поселился в ее сердце. Единственное, что он мог сделать сейчас — держать ее крепко, так, как он сжимал ее в объятиях. Махиру больше не вырывалась. Она держалась за Глена так, будто неслышно молилась. Девушка уткнулась лицом в его грудь. Он слышал ее приглушенные всхлипы, когда она пыталась подавить рыдания. Глен ничего не мог сделать с этим. В настоящее время он был не в силах немедленно помочь ей. Таким образом, он мог только крепко держать ее. Тело Махиру было мягким, а кожа — нежной, как у любой девушки ее возраста.

Лунный свет просачивался в комнату сквозь отверстия в занавесках, освещая фотографию на столе. На ней они оба были еще детьми. Махиру на фото выглядела доброй девочкой и счастливо улыбалась. Глен не мог прямо смотреть на нее из-за своей стеснительности. Но с тех пор Махиру несла на себе крест этой ужасной темноты. Постоянно спасаясь от голоса демона. Глен вдруг вспомнил ее слова, Махиру тогда сказала: «Я не хочу расставаться с Гленом». Несмотря на это их разлучили. С тех пор прошло десять лет. Теперь Махиру не могла улыбнуться так же доброжелательно и невинно. Она могла только плакать или улыбаться так, словно она потеряла все. «Что мне делать?» — задумался Глен. Он нежно погладил голову Махиру и сказал:

— В любом случае, не оставляй меня больше. Я не опоздал, я здесь, чтобы спасти тебя. Значит…

— Невозможно, — упрямо отвечала девушка.

Глен покачал головой.

— Почему это невозможно?

— Потому что. Обратного пути нет.

— А я думаю, что есть.

— Я уже сказала, что это невозможно! — закричала Махиру, слезы текли по ее лицу, ее голос дрожал. Несмотря на ее нынешнее состояние Глен снова заговорил:

— Возможно.

В то же время его мучила собственная слабость. Почему он вообще сказал такую несознательную правду? Слова без уверенности и объективности. Тем не менее, по крайней мере:

— Ты не одинока.

Махиру с еще большей силой вцепилась в Глена. Дрожь в ее теле начала проходить. Махиру посмотрела на него, слезы продолжали течь из ее глаз. Несмотря на это, она была потрясающе красивой.

— Глен, — тихо сказала она. — Ты все еще любишь меня?