Последний сезон

Кейт посочувствовала романтичной глупышке, упрятавшей свою натуру за театральным пустословием, и подавила примитивно-жестокий порыв разбить надежды на особое внимание Шаттлворта, которые, быть может, взволновали восприимчивую душу мисс Трэнсом. Однако Шаттлворт не принадлежит ей, и ни к чему стеречь его, он сегодня доказал это. Желает обзавестись женой, глупо мечтающей о его вечной любви, — его проблема. Впрочем, это отчасти касается и ее, что уж там притворяться.

— На тот день у меня иные планы, — ответил он с явным сожалением.

— Да, — с затаенным злорадством подхватила Кейт. — Ведь леди Тединтон дает вечер вальса, не так ли?

Когда ей донесли, что дама с именем на французский манер, возможно и Селена, леди Тединтон, как-то весной была связана более чем дружбой с юным лордом Шаттлвортом в курортном Бате, Кейт отмела никчемные сплетни, хотя предположение о том, что он мог делить постель с экзотической красавицей, задело ее на удивление болезненно. Шаттлворт — благородный юный джентльмен, не будет наставлять рога прекраснодушному Тединтону в почтенных летах, пусть даже ее сиятельство на два-три десятка лет моложе своего повелителя и, поговаривают, весьма вольно интерпретирует свои брачные обеты. Но наверняка никто не знал, поэтому слухи продолжали циркулировать с переменным успехом, а леди Тединтон якобы даже гордилась перед подругами, что сумела очаровать такого крепкого и сильного молодого лорда.

Теперь Кейт склонна была поверить, что Эдмунд не отказался бы внять приглашению темных, как терн, томных глазок прелестной леди. Она живо представляла, как взалкала разочарованная замужеством сибаритствующая леди, завидев его строгое красивое лицо и мужественную фигуру. Понять ее позицию немудрено: муж намного старше, погружен в дела — в парламенте и в поместьях, с детьми от первого брака, — почему бы не пококетничать с энергичным молодым джентльменом, обещающим стать страстным и деликатным любовником? Хотелось верить, что до того дело не дошло, однако, исподтишка наблюдая за неотразимым виконтом Шаттлвортом, Кейт поняла, что на месте леди Тединтон она вряд ли устояла бы.

Нет, она не ревновала, наблюдая, как Эдмунд рассыпается в комплиментах перед мисс Трэнсом, а с ней обошелся сегодня гораздо прохладнее. Задевало то, что ее былой обожатель появился в столице с таким видом, будто не понимает, отчего сходил по ней с ума и полагал, что она — центр его Вселенной.

— У меня назначены деловые встречи в тот день, мисс Трэнсом, но, насколько знаю, большинство моих знакомых собираются на ridotto, и если вы намереваетесь быть там, у вас не будет недостатка в собеседниках.

«Разве что прехорошенькая — по слухам — дочь миссис Флэмингтон не оттянет на себя внимание большинства тех молодых джентльменов», — подумала Кейт, но тут же одернула себя: не стоит мелочно придираться, лучше посочувствовать своей новой приятельнице — ей тоже хочется поймать свою удачу. В самом деле, печально заключила она, они с мисс Трэнсом — сестры по несчастью.

— А вы, мисс Элстоун, — осведомился лорд Шаттлворт, словно спохватился отдать дань этикету, — отправляетесь в тот день на Хилл-стрит или на Кавендиш-сквер?

— Не угадали, лорд Шаттлворт, — ответила она загадочно.

— Какое разочарование для ваших поклонников.

— Смею надеяться, они сумеют утешиться.

— О, воздержание и наслаждение — такие разные вещи, мисс Элстоун, поэтому мне удивительно, что вы не пытаетесь проявить чуть больше жалости к вашим поклонникам, — съязвил он, рисуясь перед мисс Трэнсом.

Кейт с горечью отметила, как та вспыхнула, и заставила себя не замечать его презрения.

— Я намереваюсь наслаждаться обществом старой подруги, которая сейчас лишена возможности развлекаться в столь живой компании, однако надеюсь, и хозяйки, и их гости благополучно переживут мое отсутствие, милорд, — невозмутимо проговорила Кейт.

— Красиво изложено, — признал Эдмунд, отвешивая поклон, и Кейт почувствовала, как злые слезы ожгли глаза.

Некогда они слыли почти друзьями, а теперь смотрят друг на друга как заклятые враги.

Ее холодная манерность в общении с лордом Шаттлвортом не ускользнула от внимания досужих сплетников, она кожей чувствовала оценивающие, острые, как копья, взгляды. Все притворно справлялись о ее здоровье. Тоскуя по безопасному привычному кругу родных и близких, Кейт поняла, что прежде ей везло оставаться вне подозрений злопыхателей.

— Так и знала, вы впали в уныние, не отпирайтесь, милая, — нежно укоряла Элиан, когда они наконец уселись в экипаж и отправились домой. — Зачем же было засиживаться допоздна на такой скучной вечеринке?

— Затем, что мой ранний отъезд дал бы пищу для кривотолков, — устало призналась Кейт и мысленно поблагодарила свою спутницу, которая уже не приставала к ней с поучениями и не указывала на множество унизительных для нее ситуаций этого вечера. Даже вспоминать неприятно свои надменные, неуклюжие реплики. Она неловко поерзала на удобных подушках сиденья. Но уклонись она от разговора, лорду Шаттлворту легко было бы увериться и в ее недомыслии, и в незначительности ее персоны в его глазах.