Последний шаг от ненависти, или сколько стоит любовь? (СИ)

- Антон, ты это…? – потеряв всяческую способность связно говорить, пробормотала Владислава, - что сейчас делаешь?

- Замолчи, детка и просто наслаждайся, - пританцовывая, Громов подошел к девушке и, ухватив её за руку, резко потянул на себя, прижимая спиной к груди. Ловко маневрируя, провел лепестками цветка все так же зажатого в зубах, по шее Влады. После чего свободной рукой запихал розу в волосы девушки, и медленно, еле касаясь, прошелся теперь уже просто губами по шее, опаляя дыханием, и прикусив мочку уха, хрипло прошептал – помнится, кто-то когда-то говорил, что мне слабо?

- Что слабо? – непонимающе, с придыханием уточнила Владислава.

- Станцевать ради тебя стриптиз, - забираясь одной рукой девушке под кофточку, бормотал мужчина, - Я ни черта не понимаю, как это делается, но сейчас тебе докажу, что для тебя я готов и не на такое…

Так вот значит что! Додумался же! А Влада только хотела спросить, кто его надоумил на подобное. А оказывается, она сама. Но это было так давно и совсем не серьезно. А Антон… вспомнил же тот глупый вечер в московском гей-клубе. Причем спустя столько времени… Хотя это было даже… забавно.

- Громов, ты сумасшедший, - запустив руку в волосы любимого, хохотнула Влада.

- Не больше, чем моя любимая женушка, – покрывая легкими поцелуями шею девушки, выдал Антон.

Прикусив губку, Владислава, откинув голову к плечу мужа, плавясь под его ласками, уже явно была настроена на нечто другое, как он… резко отстранившись, и обкрутив девушку вокруг своей руки, отбросил на кровать. Смело. И отрезвляюще с его стороны.

Послав вопросительный взгляд Антону, Влада с удивлением поняла, что он собирается продолжить дальше. Более того, он уже продолжал. Развязав злосчастный галстук, и подойдя обратно к девушке, он, забросив его ей на шею, потянул на себя, вытанцовывая характерные движения бедрами. Какие-то доли секунды, и он резко отпустив Владу отступив назад, медленно… нет, очень медленно стала расстегивать пуговички на рубашке.

Черт, а оказывается, как только первый шок прошел, то подобное зрелище действует очень даже возбуждающе. А еще кажется слишком томительным для ожидания. С каждой секундой Влада все больше хотела не просто созерцать, но и прикоснутся… почувствовать его ближе… гораздо ближе… Нет, она никогда не сомневалась, что он может быть очень опытным соблазнителем. Но чтобы так!

- Антон, может уже хватит? И я поверю тебе на слово? – сипло выдохнула девушка.

- Тебе не нравится? – последняя пуговка на рубашке расстегнута.

Вот гад! Будто и так не видно, что нравится! И при этом продолжает в лучших законах жанра, томительно стягивать с себя рубашку, медленно оголяя мускулистый торс. Нет, он так точно подведет под монастырь!

Сняв с себя таки несчастную рубашку и прокрутив над головой, бросил прямо в руки Владиславы. И словно услышав или увидев немую мольбу в её взгляде, Антон подошел ближе, и, потянув девушку за руку, направляя своей рукой, позволил ей расстегнуть ремень. И как только это сделал… снова предусмотрительно отошел, и, пританцовывая вытащил ремень из брюк. Видно, эта вся медлительность начинала утомлять и его, потому как практически сразу, самостоятельно, расстегнул пуговицу, перебираясь к молнии… Но…

Какой-то посторонний шум, перекрикивающий негромко играющую музыку, заставил обоих замереть, прислушиваюсь.

- Черт, только не это! – обреченно вздохнув, собираясь вставать, первой опомнилась Владислава.

- Сиди! – жестом останавливая девушку, поспешно прикрикнул Антон, и более спокойно добавил – я сам, - и, направляясь к двери, на ходу бросил – готов поспорить, что это Соня.

Не давая Владе ответить, торопливо направился в детскую. Наверное, Громову стоило злиться на то, что даже в такой момент его дети не могут спокойно поспать. Но как ни странно, но он не мог злиться. Эти двое мелких сорванцов родившись… даже еще не родившись, уже тогда стали для него смыслом жизни и настоящей радостью, и им он готов был простить все на свете. Ну или почти все на свете.

Осторожно приоткрыв дверь, Антон заглянул в спальню. На удивление здесь было тихо. Но ведь иногда эта тишина бывает так обманчива.

Тихо зайдя внутрь, мужчина, подошел к первой кроватке, где мирно сопел Сашка. Александр. Его сын и гордость. Продолжатель рода. Веселый и озорной мальчуган, с Владкиными глазами. Но хмурился точно, как Антон. Как сейчас, сжав кулачки у личика. Наверное, что-то снится. Иначе откуда столько недовольства. Хотя, по словам Влады, их сын явно весь в папочку. Во всяком случае характером так точно. Так что подобное выражение лица совсем не удивительно…

Тихонько поправив одеяльце, мужчина прошел к другой кроватке.