Последний Шаман

И суд да дело, но скоро вышка осталась за спиной и дорога начала вилять меж холмов, полей, да участков с деревцами, которых и лесом назвать было стыдно. Так, пятнышки на бескрайних просторах луговых, ныне пустующих.

Раньше ведь тут и совхоз работал, и предприятие по предварительной обработке металла находилось. И пока коровки дойные на лугах паслись, работяги в цехах железо крутили и обрабатывали, прямиком в Столицу отправляя. Сам же там вместе с отцом работал долгое время, но как-только местная власть поменялась, то финансирование кончилось и всё захирело.

Теперь там вместо завода подземные склады понаставили и как назло, без всяких рабочих мест, всё автоматизированное. Тогда и пошёл по деревне запой кромешный и отец первым спился. Без труда тяжела и грустна мужицкая доля, хоть в служивые богатеям подавайся, да только и там был не мёд и не сахар. Молодых и здоровых парней крутили там и в хвост и в гриву на самых скотских поручениях, а девок так и вовсе… и говорить не хочется.

Но их я осуждать не могу, ведь доля их, порой, похлеще мужской будет. Детишек рожать, воспитывать, обстирывать, дом в чистоте держать, быт ладить, еду готовить, уют и гармонию наводить. И вроде по кусочку дело каждое и небольшое, но в совокупности, хоть стой, хоть падай. Ох помню, когда Марфушки моей не стало, я без привычки убираться дом так засрал, что просто смерть, грязища, вонь и шмотьё не стиранное. Пришлось всему учиться.

И единственное, чему не смог, так это научиться еду готовить также хорошо, как Марфа. Скатился до брикетов и консервов, которые на полгода вперёд закупал, да тем и жил.

И будто вовсе не жравши, мой недавно наполненный желудок громогласно заурчал. Не к спеху я о еде вспомнил. По прикидкам ещё топать и топать, а оставшихся брикетов на весь путь может и не хватить. Всё-таки, по всем своим качествам они были больше хрустящими, нежели питательными.

Поднявшись на холмик, я взором своим соколиным дали дальние окинул и приметил впереди полоску леса. Дорога моя аккурат до него пролегала как стрела прямая, но буквально в ста шагах имелась знакомая развилка. И дойдя до неё, сердце ностальгией куснуло крепко.

По левому, ныне заросшему пути мы раньше до завода и совхоза дружно на автобике полулётном ездили. А вот по правому в село соседнее Нижне-Сватовское катались, которое государство на карантин однажды наглухо посадило, а после и вовсе всех вывезло. То ли эпидемия там случилась, то ли ещё чего похуже, нам не говорили особо, но больше никого из Нижне-Сватовских мы не видали.

И нынче зная гораздо больше, чертовски подозрительным мне тот зловещий карантин показался. Сейчас до туда идти мне смысла нет, так как и эта тропка заросла бурьяном основательно, но мысленно я галочку себе поставил. Уж если и не сам схожу, то воронов отправлю посмотреть, что там и как.

И пока я шёл и мысли свои непростые ворочал, Белый ворон вовсю развлекался.

Взлетев повыше и нарезая широкие круги, он вдалеке заметил вереницу мелких дронов и начал их сбивать. Причём так ловко.

На сколько позволял мой взор, он вроде поднимался в небо, зависал над ними, а после пикировал в выбранную жертву и проходил насквозь. Наверняка дематериализацию включал и при этом что-то в машинках повреждал, так как сразу после они наземь падали.

Мешать и окликать пернатого не стал, пускай зверюга бесится. К тому же сам я не любил особо этих железяк ходячих и летающих, которые у честного люда почти всю работу отняли. Прогресс прогрессом, но труд-то у простых людей зачем отбирать? Как им кормиться-то?

И когда я до леска тенистого дошёл, Белый уже стайки четыре таким вот образом прикончил. Прилетел гордый, в клюве держа какие-то камушки огранённые, на солнце голубоватым цветом искрящиеся.

— Кхр-кк «Пригодятся» - поведал он мне, сгружая их в котомку под бок Чёрного, но как и для чего именно сгодятся не пояснил, а я и не спрашивал.

Сойдя с тропы, я попробовал отыскать небольшой родник, близ которого по юности бывал, да только хр*н мне. После пятнадцати минут бесплодных поисков, Белый всё-таки сжалился надо мной и указал крылом, куда идти. Но он то птица, ему с верхов видней, а с моих то младых лет лес вон как изменился, кустов понаросло, что мама не горюй. Сквозь них я и пробивался, пока к маленькому ручейку не вышел.

Сбросив поклажу и напившись вдоволь, я попробовал хоть немного умыться, но лишь сильнее сажу и золу по телу размазал. Поэтому ограничился помывкой лица и рук. Эх если бы тот пеньюарчик прикупил, то его намочив, мог бы и обтереться конечно. На человека стал бы похож. Да только всю дорогу пришлось бы слушать подколки Чёрного, а мне моя психика дороже, так что грязным похожу.

Собственно, помяни в голове его чернейшую велико-светлость, она и вылезет. Выбравшись из котомки и отзевавшись всласть, первым, что он выдал было.

— Кар-киар «Пожрать бы что» — и сунув клюв в трусы, он выудил оттуда пищевой брикет.